Какой бы сволочью он ни был, всё равно оставался профессионалом. Этого у него было не отнять. Впрочем, другого бы не поставили на его должность в ГПУ.

— Что ж, спасибо! Где он живёт? — спросил я.

— Там же в коммуне. У каждого воспитателя своя комната в учительском корпусе. Надеюсь, я достаточно вам помог?

— Более чем, Лосев, — подтвердил я. — Ещё какие-то вопросы-пожелания для меня будут?

— Мне бы курева, — вздохнул Лосев. — Родных ко мне не пускают, свои я давненько скурил, а тут не дают…

— Хорошо. Думаю, этот вопрос решаем, — кивнул я.

Не факт, конечно, что взрыв возле дома Шапиро, дело рук Панова, но начать с чего-то было нужно.

Я вернулся в свой кабинет, где меня уже ждал Осип.

— Ты как насчёт пожрать? — спросил он сходу вместо приветствия.

Только сейчас я вспомнил, что с утра успел только позавтракать.

— Положительно!

— Тогда давай в столовку сходим, перекусим? Заодно расскажу, что удалось узнать от Хосудовского!

— Дай догадаюсь — ничего! — усмехнулся я.

Осип весело крякнул:

— Ты знал!

— Откуда⁈ Просто догадался.

— Что — и Аграмян в отказ пошёл? — сразу сообразил Осип.

— Увы, — развел руками я. — Он страшно напуган.

— Выходит не зря этот долбанный «Комитет справедливости» бомбу взорвал! На психику давят…

Мы вышли из кабинета и направились в милицейскую столовую, где подкрепились остатками «комплексного обеда»: пустым борщом и гречневой кашей с мясной подливой. На вкус еда была не очень, но мы так проголодались, что смолотили порции за милую душу. Осип даже сходил за добавкой.

Кроме нас в зале больше никого не было, поэтому я смог рассказать Шору про Панова.

— Значит, воспитатель в детской коммуне…Интересно девки пляшут! — хмыкнул он. — Когда навестим?

— Да вот прям сегодня и поедем — чего кота за хвост тянуть!

— Я с тобой! — твёрдо заявил он.

— Конечно! Сам собирался тебе сказать, да ты опередил. Погнали?

— Погнали.

К коммуне мы добрались ближе к вечеру, не успев толком полюбоваться на красоты природы и, самое главное, песчаный пляж, где по словам Осипа была исключительно чистая вода.

Размещалось учреждение в нескольких двухэтажных кирпичных корпусах с четырёхскатными крышами, проржавевшими водосточными трубами и башенкой во флигеле.

Судя по остаткам столбов когда-то тут был деревянный забор, но потом его разломали и, вероятнее всего, пустили на дрова.

Ещё тут росли чахлые деревца, срубить которые не поднялась рука.

Большинство окон в корпусах горело, шум и детские крики были хорошо слышны за пределами коммуны.

— Должно быть весело тут у них, — усмехнулся Осип.

— Что поделаешь — дети, — вздохнул я. — Тем более недавние беспризорники… Главное, что есть крыша над головой, обуты, одеты, накормлены. А сколько их таких ещё осталось на улицах — не перечесть!

Из небольшого строения, больше смахивающего на сарай, в нашу сторону выдвинулся сторож с колотушкой. Он бросил в нашу сторону опасливый взгляд: двое крепких мужчин, да ещё в тёмное время суток — ждать можно всякого, но всё же решился спросить:

— Я извиняюсь. Вы кто такие будете?

— Мы, дедушка, будем из уголовного розыска, — ровным тоном сказал Шор.

— Сам ты дедушка! — заворчал сторож.

Он шагнул ближе, и стало ясно, что он лишь немногим старше нас.

— Документ покажите! А шастают тут всякие…

Крепким он не выглядел, скорее храбрился — при желании отобрать у него бесполезную колотушку — раз плюнуть. Но к чему обижать служивого человека?

Я сунул ему под нос удостоверение:

— Читать умеешь?

— А как же! По складам, но могём!

— Давай тогда, складывай… Только быстро. Спешим мы, — сказал Шор.

Изучив, бумаги, сторож разом подобрел.

— Всё в порядке. Вам к кому, товарищи?

Осип открыл рот, но я его опередил.

— К заведующему. Насчёт шефской помощи…

Эту версию я придумал ещё по дороге в коммуну.

— К заведующему… Так его нет сегодня. В город по делам поехал. Завтра только вернётся, — огорчённо произнёс сторож.

— Ничего страшного. А вместо него кто?

— Тогда вам к товарищу Загорулько. Его вместо заведующего оставляют. Видите во-о-он там, на втором этаже, окошко с красными занавесками горит. Его кабинет, значит, — показал сторож.

— Ну, Загорулько, так Загорулько… — флегматично сказал я и, словно невзначай, поинтересовался:

— А Миша Панов по-прежнему у вас работает?

— Работает! — успокоил меня сторож. — А что, вы его знаете?

— Ещё б мне его не знать! Учились когда-то вместе. Надо заскочить к нему, проведать… Где его найти?

Сторож задумался.

— Занятия у него закончились, в классах свет не горит — у себя в комнате, наверное.

— До сих пор один? Не женился? — продолжил аккуратно выпытывать я информацию.

Плохо, если Панов окажется в комнате не один. Могут возникнуть крайне нежелательные эксцессы.

— Была у него дамочка, да видать сплыла. В лавке бакалейной, кажись, торговала… Но чёто давно не приходила. Мабуть поссорились, — предположил он.

Я облегчённо выдохнул.

— Может, и поссорились. Так, где его комната, говоришь?

— Во флигеле. Там все воспитатели живут. На первом этаже до самого конца коридору идите — коричневая фанерная дверь слева. Не ошибётесь!

— Да уж постараемся, — пообещал я и внимательно посмотрел на Осипа:

— Давай сначала к Панову заглянем? Сто лет с ним не виделся…

— Ты начальник, тебе и решать! — улыбнулся он.

В отличие от других корпусов, во флигеле было тихо. Мы спокойно вошли внутрь, не встретив никого на пути, пошагали до конца коридора.

— Вот его адрес, — покосился Осип на потёртую коричневую дверь и достал револьвер.

Я кивнул, вытащил своё наган.

— С богом!

Да, вполне вероятно, Панов давно уже забросил ремесло по изготовлению взрывчатки и не имеет никакого отношения к «Комитету справедливости», но это ещё предстояло выяснить, поэтому действовать