– Говори.

– Я… не всё сказала. Вчера вечером… я не просто убирала номер. Я… хотела поговорить с ней. С графиней. Я… устала. Устала быть тенью. Устала быть служанкой. Устала… быть не собой.

Она достала из сумки документы.

– Это… моё настоящее имя. Моё наследство. Моё будущее. Я… хочу быть собой. Настоящей. Навсегда.

Жюльен кивнул.

– Удачи, – сказал он. – Вы… заслужили.

Она улыбнулась. Впервые. По-настоящему.

– Спасибо, – сказала она. – И… спасибо за правду.

И вышла.

Жюльен остался один. Долго сидел. Думал.

Потом – достал блокнот. Написал:

Когда все лгут – правда всё равно всплывает. Даже в пустыне.

Он закрыл блокнот. Посмотрел на Нил. На горизонт. На следующее приключение.

– Ты где-то здесь, убийца, – прошептал он. – И я… тебя нашёл.

В 14:00 ему вручили телеграмму.

«Жюльен, в Стамбуле исчезла балерина. Ты нужен.– Клод»

Он улыбнулся. Сложил телеграмму. Положил в карман.

– Стамбул, – прошептал он. – Интересно…

Он встал. Посмотрел на Нил. На пальмы. На небо.

– Всё только начинается, – сказал он. – И я… готов.

На перроне Александрии было жарко. Поезд стоял, дыша паром, как живое существо, готовое умчать его в новую историю. Жюльен стоял у вагона, с чемоданом, с тростью, с бутылкой абсента в кармане. Провожающих не было. Только ветер, пыль и чувство, что за каждым углом – новая ложь. И новая правда. Спрятанная в деталях.

Он поднялся в вагон. Занял своё место у окна. Положил трость рядом. Достал блокнот. Раскрыл на чистой странице. Написал:

Третья книга. Стамбул. Балерина. Исчезновение. Театр. Интриги. Завеса.

«Когда все лгут – правда прячется в деталях.»– Жюльен Бельфонтен.

Он закрыл блокнот. Посмотрел в окно. Поезд тронулся. Город остался позади. Пустыня – тоже. Впереди – море. Горы. Мечети. Тайны.

Он улыбнулся.

– Ну что, Стамбул, – прошептал он. – Покажи, что у тебя есть.

И открыл первую страницу новой истории.