Евгений Сухов
Дорогое утешение
Часть 1
Дело хирурга Горюнова
Глава 1
Неопознанный труп в лесопарковой зоне
В средней полосе России ноябрь лишь формально считается осенним месяцем, в действительности в это время года бывает самая настоящая зимняя стужа: с морозом, с завыванием сильного ветра. По закоулкам и на обочинах дорог лежит спрессованный колючий снег, деревья выглядят почерневшими и облысевшими, а их ветви напоминают большие сосульки и гнутся под ледяной тяжестью. Дороги повсюду промерзшие и невероятно скользкие. Если ненароком поскользнуться и удариться головой об асфальт, легко можно потерять сознание, в особенности при шквальном и холодном ветре…
Именно такой выдалась середина ноября 1948 года.
Когда ненастным вечером случайные прохожие наткнулись на обледеневший, скрюченный труп мужчины (на вид ему было не более тридцати лет), лежащий на земле, то никто из них поначалу и не подумал о худшем. Мало ли что, гражданин крепко выпил накануне, неудачно упал, стукнувшись при этом лбом о мерзлую землю, в результате получил закрытую черепно-мозговую травму и банальнейшим образом замерз во время усиливающего мороза. Положение тела покойного было такое, как если бы он, неосознанно ища тепла, свернулся калачиком, неестественными выглядели разве что его руки, поднесенные к лицу, будто он хотел укрыться от леденящего ветра…
На место происшествия прибыл молодой оперуполномоченный городского отделения милиции старший лейтенант Гараев, на чьей земле был обнаружен труп. Поначалу он полагал, что имеет дело с обычным несчастным случаем, какие нередко происходят в начале зимнего сезона. И только осветив окоченевший труп электрическим фонариком, старший лейтенант милиции понял, что он имеет явно криминальное происхождение. Позвонив начальству, оперуполномоченный Гараев доложил о случившемся происшествии. Было решено передать дело об убийстве в отдел по борьбе с бандитизмом и дезертирством городского Управления МВД.
Звонок из дежурной части застал майора Щелкунова в тот самый момент, когда он перешагнул порог дома. День выдался непростым: три ограбления, а еще четыре квартирные кражи. Хорошо, что хотя бы особо тяжких преступлений не произошло. Хотелось немного передохнуть, даже лечь пораньше, чтобы на следующий день лучше соображать. И вот на тебе! Дождался, что называется…
Выслушав доклад дежурного, Виталий Викторович ответил:
— Принято. Выезжаю на место преступления прямо сейчас. — И положил трубку.
⁂
Место преступления уже было огорожено, немногие зеваки держались поодаль, замерзая под пронизывающим ветром в своих видавших виды пальто. Однако любопытство брало свое: они стойко терпели неудобства, но не спешили уходить. В центре огороженной территории лежал заиндевелый труп мужчины. Оставив машину поодаль, Виталий Викторович шагнул за ленточку. Поздоровавшись со всеми присутствующими сотрудниками, подошел к мертвому скрюченному телу, успевшему уже покрыться тонким слоем инея, и, едва взглянув на застывшее лицо, понял: произошло жестокое убийство. На горле мужчины просматривалась длинная ровная рана, рассекающая сонную артерию. Нанесена она была явно умелой, твердой рукой.
На месте происшествия уже находился эксперт-криминалист капитан Герман Иванович Левин — худощавый сорокалетний человек с заостренным лицом. Наклонившись к тропе, он тщательно производил короткой линейкой какие-то замеры, выискивал улики (наполовину сгоревшие спички, окурки, клочки бумаг, смятую пачку папирос) и длинными металлическими щипчиками аккуратно складывал их в небольшие самодельные пакетики.
— Герман Иванович, есть что-то сообщить? — с надеждой спросил майор Щелкунов.
— Кое-что имеется… Посмотрите на характер раны убитого: злоумышленник нанес жертве повреждение невероятно острым орудием, о чем свидетельствует ровная кайма раны и аккуратный разрез. Скорее всего, это был даже не нож — лезвие у него слишком толстое для такого образцового пореза — и тем более не ножницы… Мне думается, что рана была нанесена, скорее всего, медицинским скальпелем.
Старший лейтенант Гараев, стоявший рядом с экспертом, многозначительно добавил:
— Гражданина сначала по голове крепко приложили, а уже потом и по горлу полоснули. Видать, крепко насолил кому-то.
— Полагаете, что это месть? — поинтересовался майор Щелкунов, продолжая осматривать труп. — А палец тогда зачем ему отрезали? — указал он на отсутствующий средний палец левой руки.
— А на пальце, я думаю, обручальное колечко золотое имелось, — прозвучал вполне резонный ответ.
— Что же, это месть такая, получается? — с некоторой долей сарказма произнес Виталий Викторович. — Человека убили, а затем и палец с кольцом отрезали, чтобы ему дальше неповадно было этим пальцем пакости какие-то учинять. Так, что ли?
Оперуполномоченный Гараев не растерялся и тут же заметил:
— Так одно другому не мешает, товарищ майор. Очевидно, кольцо не снималось, вот и отрезали палец вместе с ним.
— Обручальные кольца носятся на правой руке. Разве не так?
— На правой, — легко согласился оперуполномоченный. — А может, покойный золотой перстень носил, фамильный, или он разведенный был, в таких случаях кольцо на левой руке носят, — не сдавался опер и с прищуром глянул на майора.
Некоторая правда в словах Гараева все-таки присутствовала, поэтому Виталий Викторович коротко ответил:
— Может быть, и так. Посмотрим.
Конечно же, неизвестного, который сейчас безмятежно лежал на тропе, равнодушный к натуженно завывающему ветру и ко всему происходящему вокруг, могли запросто убить из-за золотого кольца, тем более если предположить, что это было даже не кольцо, а массивный перстень, возможно, с дорогим, сверкающим камешком. В нынешнее послевоенное время убивают за куда менее дорогие вещи…
Виталию Викторовичу за многие годы службы в милиции не однажды приходилось сталкиваться с самыми бесчеловечными случаями. Чего уж там спорить! Послевоенное время выдалось сложным, голодным; сказалась и нехватка милицейских кадров, большая часть из которых полегла на фронте. Пользуясь нехваткой в рядах силовых ведомств, поднимала голову преступность: становилась все более агрессивной, нахальной, дерзкой, едва ли не ежедневно возникали новые преступные сообщества. Не могли сбить волну насилия и бандитизма даже комендантские часы, установленные в городе… Бандиты убивали за истертое пальто, за поношенные кирзовые сапоги, за буханку хлеба, за продуктовые талоны, вплоть до самой их отмены в конце сорок седьмого года. Дважды судимый за разбой Василий Драгов убил в 1944 году пенсионерку Авдотью Карамышеву за авоську гнилой картошки, которую она несла с рынка, чтобы накормить внуков. А в феврале сорок третьего двое подростков насмерть забили кастетами гражданина Азата Зиганшина за старенькое пальто на ватине и суконные штаны еще нэповских времен. Когда подонков задержали через несколько дней и стали изучать обстоятельства произошедшего, то на вопрос следователя: «За что же вы убили пожилого мужчину?» они ответили:
— Чтобы пальто со штанами
