Супругам пришлось согласиться.

Едва ушла Агафья Эдуардовна, как в дверь снова влетела Лилечка.

– Все, нам нужен отдых! – сурово объявила Клавдия. – Ты уже второй раз на день.

– Ну мамочка! Ты себе не можешь представить, – затараторила невестка. – Я к тебе по делу.

– Денег не дам. Уже ни малины, ни смородины на рынке нет! Хватит из меня дурочку делать.

– Мама, а крыжовник? Ты себе не представляешь – сейчас видела у бабушки замечательный, просто янтарный крыжовник! Ягодка к ягодке. Знаешь, такой зелененький, здесь такие полосочки, и вообще, отливает таким перламутром.

Клавдия представила, как она будет есть холодной зимой варенье из этих кисловатых ягод, и спешно потрусила отсчитывать Лиле, сколько та просила. Лишь только когда она ушла, раздался звонок. Клавдия схватила трубку.

– Мама! – кричал в трубку Данила. – Если к тебе придет Лиля и попросит денег… ну я не знаю, на абрикосы, сливы, крыжовник в конце концов, не давай! Это она новый костюм себе присмотрела на свадьбу Гавриле. Уже, между прочим, шестой по счету.

Мать мудро ухмыльнулась. Да и бог с ним, с этим костюмом. Она и сама все поняла, но… Но Клавдия знает, что Лиля, да и сам Данила, Аня, маленькая Яночка любят своих родителей не из-за денег, любят просто потому, что они есть, а если так… А если так, то и им, старикам, ничего не жалко для своих детей. Ничего. А уж тем более денег.