— Фантастическая новость. Скоро вы станете дедом и бабушкой, так что готовьтесь к новому претенденту на прописку в нашей квартире.

— Хорошо-то как, — обрадовалась Анна Ильинична. — Я всю жизнь занимаюсь чужими детьми, а теперь будет свой.

— Или своя, — поправил ее Андрей Иванович.

По этому поводу в семье организовался маленький праздник. Здесь никто не увлекался спиртным, но тут Василий сбегал и принес роскошную бутылочку вина. За будущего маленького человека произнесли тост. Он уже стал желанным для всей этой дружной семьи.

Дни шли за днями, складывались в недели, месяцы.

Время шло. Вера заметно поправилась и через два дня уходила в декретный отпуск. Павел поглядывал на нее странно спокойным взглядом.

— Я уже готовлюсь быть крёстным отцом, — объявил он Вере и Василию, придя к ним в гости. — Кроватка и коляска за мной.

— Хороший крёстный, — удивлялась Анна Ильинична. — А у самого когда будут крестины?

— Я разочарован в женщинах, встретил одну, да и та куда-то исчезла.

— Так ты ничего и не знаешь о Юле? — спросил Василий.

— Ничего. Сам ищу. Нанял частного детектива. Мне неприятно, считать, что от меня сбежала женщина. А тут еще её брат пристал. Сам же знает, что меня в тот день, когда она исчезла из больницы, не было в городе, летел самолетом в Лондон.

— Хочешь я тебе помогу? — отозвался на его горечь Василий.

— Нет, друг, ты итак занят, да и скоро вообще будет некогда. Надеюсь, что мой крестник тихоней не будет и вы узнаете как проводить бессонные ночи, утешая маленького проказника.

— Может он будет в папу, спокойный, — вмешалась свекровь.

— Хоть какой, орущий, спокойный, лишь бы поскорее родился.

— И то верно, — согласился Павел. — Мне пора. До свидания, — и он вышел своей лёгкой походкой за двери. Лифт шумно полез вниз.

НЕОБДУМАННОЕ РЕШЕНИЕ. МЕСТЬ

Павел стал часто появляться в поселке Зелёном, где у него была снята дача с хорошим домом, отгороженным от всего мира. Именно там он пребывал в плохом настроении и вынашивал месть. Было очевидно, что избалованный эгоист под влиянием сильных эмоций ненависти, зависти, ревности превращался в нравственно неустойчивого маньяка. Все его мысли сводились к одному: отомстить. Ему приходилось сдерживать себя при встрече с обманчивыми друзьями, в чью ловушку он попал, притворяться весёлым, прежним Павлом и кипеть от желания сомкнуть пальцы на горле счастливого будущего папаши. А изменницу, он ещё не знал как наказать побольнее. Павел лежал на тахте в дачном доме и обдумывал план мести. У него было достаточно денег, чтобы купить убийцу, заказать изменников, но ему не нравилось, что убитые им, перестанут жить, и не испытав мучений, перейдут в мир иной. Нет. Это его не устраивало. Он вспомнил всю семейку, ожидающую появления ребенка и себя в качестве глупого крёстного, делающего без конца подарки ублюдку, которого он заранее ненавидел. И вдруг блестящая мысль осенила его. Он даже вскочил и забегал по комнате. Немедленно позвонил и пригласил к себе верного Хана и Гейшу, неразлучных как иголка с ниткой. Были осторожны, хитры и можно было рассчитывать на успех предприятия. Ждать пришлось недолго. Они появились весёлые, спортивного типа мужчина и среднего роста с легкой походкой, женщина. Он темноволосый, гибкий, как пантера, со стальным взглядом и нервными пальцами рук: постоянно складывал их в замок и то сгибал, то разгибал кисти, потом разжимал пальцы и массировал каждый из них с кончиков до основания. Гейша, с темными глазами и волосами, смуглой кожей, говорила низким контральто и заразительно смеялась над каждой остротой спутника. Ее ножки-бутылочки были обуты в спортивные кроссовки. Мини юбка многообещающе зазывала окунуться в невидимые под колготками прелести. И вся она, словно кошечка, с призывным взглядом и плавными движениями, была архисексуальна.

— Мы к твоим услугам, дружище.

Хан поздоровался с Павлом за руку. Хозяин Гейше сразу же подставил стул, но она опустилась на диван.

— Есть дело. Нужно обсудить детали..

— Но это же ужасно, — произнесла Гейша, выслушав план Павла.

— Молчи, женщина, — недовольно остановил её Хан. — Сколько платишь? — поинтересовался он.

— Сто. Баксами.

— Мало. Это тебе не убийство. Чирк и готово. Это дело долгосрочное и будешь ты на крючке несколько лет.

— Сколько ты хочешь? — нетерпеливо спросил Павел.

— Триста тысяч баксов. В день проведения операции одна треть и после совершения — остальные.

— Хорошо, — ответил Павел. Но детали должны быть отработаны чётко и точно. Чтобы никто не мог ничего вспомнить о той ночи.

— Лады, — ответил Хан. — Пошел думать. Доложу, как все будет готово. Главное, подготовить почву с руководящими людьми, а мелочь я сам уговорю. И срочно найти кормилицу.

— Только не здесь.

— Ежу понятно. Есть у меня кореш с оравой. Устроит. Плату подсчитаю. Отдельно от того, что заплатишь за исполнение.

Хозяин вышел провожать гостей на крыльцо. После их отъезда он лег на тахту и принялся хохотать, как ненормальный. Глаза его горели лихорадочным светом, он проигрывал в памяти план мести и хохотал до колик. Наконец, успокоившись, подошел к зеркалу и увидев своё отражение, испугался. Сумасшедший взгляд, дрожащие руки, искаженное ненавистью лицо, были отражены в стекле.

— Наконец-то план составлен и принят к исполнению. А теперь посмотрим кто кого? Кто из нас счастливее?

Прошло время, Павел выглядел спокойнее. Мать радовалась, что сын приходит в себя.

— Сынок, а где все-таки Юля? Ты с ней расстался или она тебя бросила?

— Ты забыла, что сама выкрала ее из больницы.

— А потом? Я с Зауром держала её в загородном доме, в твоей спальне. Привозила врача, лечила, а когда приехал ты, то отстранил меня от дел.

— Прекрати! — закричал Павел, ты почему суёшь нос не в свои дела?

— Только потому, сынок, что её затянувшееся отсутствие беспокоит не только простых людей, знающих девушку, но и милицию. Кроме того главный мент — наш друг, отец ему платит за крышу, может прикрыть.

Павлу вдруг показалось, что он обязан переговорить с матерью, далее продолжаться затянувшаяся история не может и выхода он не видит.

— Юля находится на моей даче, живет под присмотром в глубине двора во флигеле, с прикреплённой к ней сиделкой. Она тяжело больна, но иногда приходит в себя и все порывается в милицию. Наш разговор с ней расстаться по-хорошему не состоялся. И теперь я не знаю, что делать?

Мать всплеснула руками,