Елизавета обращала внимание на ступни, потому что свои готова была отрубить! Огромные, уродливые, с толстыми пальцами, на которых росли рыжие волосы. Лиза так их стеснялась, что носила носки даже на пляж. Ее спрашивали, почему она их не снимает, и она отвечала: грибок. То есть Елизавета не стыдилась инфекции так, как своих корявых лап.

У Алены были самые обычные ступни, как и кисти. В школе она еще и ногти грызла, а усики свои иногда сбривала, и тогда над верхней губой появлялась щетина. Это ужасно смотрелось, но всем было плевать, Фря все равно оставалась самой популярной девочкой в школе.

И вот спустя годы Елизавета встретила ее на улице Ольгино!

— Привет, ты вернулась? — не удержалась от вопроса она.

— Да, — с запинкой ответила Фря. — А мы что, знакомы?

— В одной школе учились, — смутилась Лиза. — И я слышала, что ты уехала жить в Грецию.

— В Крым. Но он в стародавние времена был греческим, так что не соврали.

Они еще немного поболтали, и Алена упорхнула. А Лиза несколько дней находилась под впечатлением от их разговора. С ней общался кумир детства! Это такой подарок судьбы.

«Я хочу с ней подружиться, — поймала себя на мысли Елизавета. — Стать наперсницей. Хранительницей тайн. Жилеткой. Да кем угодно…»

Но Фря в подружках не нуждалась!

И Лизе пришлось, как и в школе, восхищаться ею на расстоянии. И чтобы Фря не падала в ее глазах, Воеводина провела мини-расследование и выяснила, что никого у Алены, кроме Зорина, не было. То, что все мужики округи помешались на ней, только первое время забавляло Алену. Потом стало раздражать. Фря устала от повышенного внимания к себе, ее достали грязные сплетни (а особенно то, что они ранили мать), а ухаживания братков ее еще и пугали. Ей нравились плохиши, но не бандиты. Алена поэтому собралась сбежать из Ольгино…

Но не успела!

Когда Фря умерла, Лиза рыдала. По отцу и слезы не проронила, а тут залила ими всю грудь.

Ни на миг она не поверила в то, что Алену убил Димка Зорин. И не потому, что он славный парень (и такие, бывает, совершают чудовищные поступки) и предполагаемый отец ее нерожденного ребенка. Алена погибла от рук того, кто жаждал обладать ею. Не физически, а полностью. Вобрать ее в себя… Или забрать! Мертвой Фря уже никому не достанется, а тот, кто ее убил, навсегда запомнит ее прощальный взгляд, ведь он был устремлен на него!

Когда она говорила об этом Ермаку, он смотрел на Лизу сначала с недоумением, потом с подозрением. Но в открытую обвинил спустя годы и будучи смертельно пьяным. Она за это не держала на него зла…

Воеводина вообще все прощала Анатолию, ведь она его любила!

Чувство возникло неожиданно. Они сидели у него в каморке, обсуждали самоубийство Димы Зорина, она возмущалась, он хмурился. Лиза всегда находила его лицо интересным. Волевое, сухое, с ямкой на подбородке и четко очерченным ртом. Если бы он был актером, то играл бы харизматичных злодеев. Рядом с таким Лиза чувствовала бы себя хрупкой и нежной. Но Анатолий в ней женщину не видел. Этим он походил на всех остальных представителей сильного пола.

Но Воеводина не отчаивалась. Она знала много историй о дурнушках, которые дождались своих принцев. Те женились, разводились, заводили детей и в семье, и на стороне, страдали от любви к равнодушным дамочкам и разочарования в них, пока в зрелости не оказывались у разбитого корыта. И не было рядом никого, кроме верной подруги, которая и выслушает, и поддержит, и отогреет, и корыто починит, и в свой дом пригласит. Еще и спасибо скажет, что дал себя приютить.

Елизавета была согласна и на это. Унизительно? Для кого как.

Когда Анатолий завалился к ней пьяный, она подумала: «Наконец-то дождалась!» У Ермака и первый брак развалился, и второй, а уже после того его визита и третий. Потому что не тех выбирал. Ему нужна была боевая подруга в первую очередь, и Елизавета такая. Одно плохо — девственница, но от этого недостатка легко избавиться. Он, пьяный, может, и не поймет ничего. А Лиза уж постарается сделать все, что нужно мужчине, а что ему нужно, она знала из книг. В теории Воеводина поднаторела еще в институте.

Увы, Анатолий пришел за другим. Чем очень ее обидел. Именно этим, а не тем, что назвал убийцей. Но сейчас она и это ему простила и, если бы Ермак предложил ей хотя бы дружбу, согласилась бы не раздумывая!

…Прошло больше двух часов, когда из-за поворота показался Сарик. Он ехал на электросамокате, держа перед собой веб-камеру. Подкатив к подъезду, он убрал ее, а средство передвижения сложил. Не арендный, значит, самокат, личный.

— Привет, Сарик! — Лиза поднялась с лавки и направилась к парню. — Знаешь меня?

— Неа.

— Воеводина, — представилась она. — Журналист.

— Хочешь у меня интервью взять? — обрадовался тот.

— Имею желание побеседовать, но не с тобой, а с твоим братом.

— Размиком? О маринадах для шашлыка? Или о соусах к нему?

— О его готическом прошлом.

Сарик, до этого усмехавшийся, сразу стал серьезным.

— Менты уже этим интересовались. Приходили сегодня, расспрашивали. Размик ничем им не смог помочь. Убитую девушку из секты Варлаама он почти не знал. Она недолго тусовалась с готами.

— Она была влюблена в Размика. И ему это льстило. Но когда девушка переключилась на другого взрослого мужика, имеющего влияние на умы, твой брат разозлился.

— Зачем ты выдумываешь? — возмутился Сарик. — Он просто не хотел находиться во френд-зоне. Агнешка продолжала искать с ним встреч, чтобы советоваться, брат ее и послал!

— Могу я лично с ним поговорить?

— Нет, он уехал из города.

— Испугался?

— Повез свою девушку в Энск, — запальчиво возразил Сарик. — Вернется послезавтра. Тогда и приходи.

Он хотел удалиться, но Елизавета остановила. Схватила за руку, развернула к себе. Она была сильнее тщедушного блогера, напористее и, бесспорно, бесстрашнее. Сарик же струхнул, выхватил камеру и начал судорожно ее включать. Любой конфликт должен быть заснят!

— Лучше убери, потому что я скажу то, что сыграет против члена твоей семьи, — мирно проговорила она и убрала руку. Она не искала скандала, просто