Евгений Аркадьевич еще раз налил виски на треть стакана, но на этот раз не стал добавлять, и также выпил одним глотком.

– У тебя ведь дела на сегодня запланированы, – напомнила Вероника.

– Нет никаких дел, – махнул рукой Сорин. – И не было: надоело все!

Глава четвертая

Гончаров въехал в город и почти сразу попал в пробку. Он взял телефон и набрал номер профессора Дроздова.

И, когда тот ответил, поинтересовался:

– Не отвлекаю?

– Нет, конечно. У меня тут только что заседание академической комиссии состоялось. Так устал слушать всякую чушь, захотелось пообщаться с умным человеком. И как раз от тебя звонок прилетел. Как там Леночка?

– С ней все нормально. А я как раз захотел спросить. Вы женились на ее маме, а потом выяснилось, что у нее онкология, и она моталась по больницам…

– Все не так было, – перебил его Дроздов. – Сначала у нее определили онкологию, а потом уж я на ней женился. Забрал ее с дочкой и привез к себе.

– А не помните, кто у вас тогда был в соседях на площадке?

– Те же, что и сейчас… Хотя нет. Там жила еще одна дамочка с дочкой… Если честно, то дамочка была вдовой и порой весьма бесцеремонно подкатывала ко мне. А потом, когда я женился, та женщина при встречах перестала хватать меня за рукав. Мама Леночки и в самом деле скиталась по больницам. И тогда к Лене приходила поиграть дочка той соседки.

– Как звали ту девочку?

– Ей-богу, не помню… Я и дамочку ту забыл как звали: то ли Марина, то ли Мария…

– А дочку – Вероника?

– Вполне может быть… Хотя я не уверен. Может быть, и Вероника, а может, и Вера. Помню, что Леночке было лет восемь, а соседской девочке двенадцать-тринадцать. Но уже тогда чувствовалось, что из нее вырастет красивая женщина. Мать у нее была тоже ничего, но выпивала, к сожалению.

– Фамилию соседей не помните?

– Откуда ж? Хотя погодите! Какая-то эстонская у них фамилия… Женщина та была эстонкой. Точно, она была блондинкой и эстонкой… А девочка – темненькая, вероятно, отец ее был брюнетом. Но я того соседа, то есть ее отца, не помню вовсе. А ты у Леночки спроси, у нее ведь великолепная память…

Профессор оказался прав.

– Девочку звали Вера, – сразу ответила невеста Игоря, – мама ее – Мария Георгиевна. Дедушка был Георг Яныч… Именно не Георгий, а Георг. Он был эстонцем, и фамилия у него, – а следовательно, и у Марии Георгиевны, и у Веры – Кала, что в переводе означает «рыбный». Вера стеснялась своей фамилии. Да и в школе все ее дразнили… Собиралась поменять ее при получении паспорта.

– Это она тебе все рассказывала, и ты помнишь?

– Конечно. Я даже помню, как она рассказала, что ее настоящий отец работает в обкоме партии и потому жениться на ее маме не может. Дедушка ее во время Великой Отечественной был переводчиком на Карельском фронте, а потом работал в советском посольстве в Хельсинки. Умер от сердечного приступа в поезде, когда возвращался в Ленинград. Но это было еще до рождения внучки.

– Я поражен, – удивился Игорь, – как можно помнить то, что слышала и видела в далеком детстве?

– Запоминала специально: для тебя старалась, – объяснила Лена, – предполагала, что познакомлюсь с тобой и когда-нибудь это тебя заинтересует.

Гончаров возвращался домой и думал о разном: об убийстве Степана Пятииванова, о том, что Сорин наверняка что-то знает или о чем-то догадывается, но скрывает, и что жена Сорина уж больно внимательно его разглядывала – смотрела так, будто он если не враг, то человек, от которого можно получить неприятности. Перебирал в памяти все общение с Евгением Аркадьевичем, как сам сегодня начал сыпать названиями портовых городов, которые затвердил наизусть больше двадцати лет назад, учась в Морской академии. И стихотворение Заболоцкого само всплыло в его памяти вдруг ни с того ни с сего. Игорь подумал о возможностях сознания и вспомнил, что есть один человек… вернее, одна женщина, память которой, как казалось знавшим ее людям, хранит все.

Он набрал номер своего бывшего подчиненного – курсанта Грицая.

– Петя, я за рулем, так что давай быстро. Позвони своей маме. И узнай у нее про некоего Степана Пятииванова, семьдесят четвертого года рождения. Он был осужден лет двадцать пять назад… Мне важно знать, кто с ним проходил тогда по делу и был осужден. Ей не надо ничего вспоминать: она же работает секретарем председателя городского суда, и заглянуть в электронный архив ей ничего не стоит.

Не прошло и четверти часа, как Петя Грицай позвонил.

– Записывайте: Партыко Геннадий Сергеевич, того же года рождения, что и Пятииванов… В настоящее время отбывает новый срок… Мама проверила по базе.

Игорь вошел в квартиру и повел носом:

– Что-то вкусное у нас?

– Фунчоза на рыбном бульоне с креветками, сладким перцем и зеленью…

– Нет, не то, – покачал головой Игорь. Он наклонился и понюхал шею Леночки: – Да у нас новые духи!

– Да, – вздохнула его невеста, – дорогущие, правда, но я давно о них мечтала. А тут позвонила подруга детства. Та, которой ты интересовался сегодня. Она позвала меня на литературный вечер, и я решилась… Нравится? Называются духи «Портрет леди», бренд Frédéric Malle. Ты и впрямь уловил аромат из коридора?

Игорь кивнул, хотя на самом деле ничего не почувствовал. Но не хотелось ничего объяснять и говорить об ароматах, в которых он не разбирался вовсе, и, чтобы перевести разговор на другую тему, он сообщил, что, скорее всего, завтра отправится в командировку.

– Ты же еще не приступил к работе, – напомнила ему Лена. – Какая может быть командировка?! И потом, у тебя теперь на это есть люди, которые готовы мотаться по командировкам и которых, по всей видимости, не ждут дома любящие женщины…

– Э-э, – хотел возразить Гончаров, но объяснять, что покидает невесту по собственной инициативе, не очень-то хотелось. – Дело в том…

Но девушка махнула рукой:

– Ладно, потерплю. А как там моя бывшая соседка Вера?

– Теперь она Вероника Сорина. Муж – очень богатый человек. Он, как принято теперь называть таких людей, финансовый спекулянт. Где-то что-то покупает и перепродает. Играет на бирже, которую лет двадцать назад сам же и учреждал в компании себе подобных. Очень осторожный товарищ и, скорее всего, к убийству, которое я сейчас расследую, не имеет никакого отношения.

– Это хорошо, – обрадовалась Лена, – но ты расскажи, как выглядит Вероника Сорина.

– Замечательно! Но у нее есть один недостаток