– Вот такая в целом ситуация, Петр, получается, – закончил Гуров свой рассказ. – Выводы пока делать рано, но завтра, уверен, ситуация прояснится.

– А что завтра произойдет? – подозрительно посмотрел на него генерал.

– А завтра я получу дополнительные анализы по земле, и мы закончим работать с информацией о посетителях интернет-ресурсов потерпевших, – пожал плечами сыщик. – Думаю, это все существенно прояснит ситуацию.

– А этого твоего стрелка, Рахимова, пока не поймали? – спросил генерал, постукивая пальцами по столу.

– Пока ребята из Павловского Посада о задержании не докладывали. Значит, ищут еще, – ответил Гуров.

– Хреново ищут! – вновь повысил тон Орлов. – Стас, завтра бросай все Левины дела и переключайся на поиск этого Рахимова, если его ночью не отловят. Подключай всех своих стукачей, бери людей сколько нужно, но чтобы к вечеру он сидел в допросной в Главке!

– Петр, я не думаю, что этот парень и есть наш Коллекционер, – покачал головой Гуров. – Эти преступления не его калибр.

– Ну, Лева, я бы не был на твоем месте так уверен, – встрял в разговор Крячко, который молчал до этого момента. – Сейчас объясню почему. Тут дело в психологии…

Станислав перегнулся через стол, взял из стопки на столе генерала лист бумаги и, начертив два круга, начал соединять их встречными линиями.

– Смотрите, допустим, это у нас Коллекционер, а это – Рахимов. – Крячко подписал оба кружочка и продолжил черчение. – Рахимов с самого детства одиночка, и Коллекционер – тоже. Оба любят быть незаметными и не привлекать к себе лишнее внимание. Коллекционер умеет отлично работать не только руками, но и головой, умудряясь практически не оставлять следов. Рахимов – такой же, иначе ему не удавалось бы дважды уходить от ответственности за серьезные преступления, да и сел он, судя по всему, потому что взял чужую вину на себя. Коллекционер собирает трофеи, Рахимов – тоже. Коллекция у него над баней – тому подтверждение. И неважно, что там другие предметы! Уверен, что самые ценные трофеи он хранит в другом месте. Ну, и последнее, если этого мало, – грецкий орех. И тот, и другой питают слабость к этому растению. И даже если не брать прямые улики, которые указывают на Рахимова как на главного подозреваемого в четырех кражах, этих характеристик вполне хватит, чтобы считать его таковым!

– В одном, Стас, ты прав, точно, – усмехнулся Гуров, когда тот закончил. – Дело в психологии. Коллекционер всеми способами старается свести контакты с людьми к минимуму и никогда не применял насилие при совершении преступлений. А вот Рахимов – совсем другое дело. Вся его жизнь этому доказательство, а стрельба сегодняшним утром – лишнее тому подтверждение! Это ты как вместе свяжешь?

– Ну, и на старуху бывает поруха, – хмыкнул в ответ Крячко, впрочем, не очень уверенно.

– Ладно! – резко оборвал их дискуссию генерал. – Вот завтра и выясните, кто из вас прав. Решение не меняю. Стас, ты занимаешься поимкой Рахимова, а ты, Лева, продолжай разбираться со своими анализами грунта и базами данных. К вечеру жду результат. – А потом сменил тон, и его голос зазвучал почти жалобно: – Поймите, мужики, если завтра к вечеру у нас не будет стопроцентного подозреваемого, то послезавтра к обеду, возможно, в этом кабинете появится другой начальник. С которым вы, кстати, так спорить не сможете!..

Гуров возвращался домой в задумчивости. Всю дорогу он перебирал в уме ту информацию, по которой отбирались кандидаты на роль подозреваемого среди посетителей интернет-ресурсов четырех жертв Коллекционера. И чем больше сыщик об этом думал, тем яснее понимал правоту Станислава – вводных было явно недостаточно, чтобы ухватиться за ту единственную ниточку, которая поможет выйти на след квартирного вора. В перечне характеристик, которые составил сыщик, не хватало одной-двух деталей, чтобы завершить портрет Коллекционера и уже по нему найти нужного человека. И это еще хорошо, что благодаря Рыковой женщин из списка подозреваемых полностью исключили. А то эта скрижаль увеличилась бы раза в полтора.

Мария встретила мужа, как обычно, без лишних расспросов о службе. Она прекрасно понимала, что мужу нужно отрешиться от задач, с которыми он разбирался в течение дня, и переключить свой разум в другую плоскость, чтобы снять эмоциональное напряжение. А потому все подобные разговоры, даже если вместе с Гуровым не приходили его друзья, откладывали до того момента, пока не закончится ужин.

Впрочем, в этом она получала и от мужа полное взаимопонимание. Гуров тоже никогда не встречал жену у порога вопросами о театре, спектаклях и репетициях. Он тоже осознавал, что Марии сначала нужно освободиться от образа, в который та вживалась, и от проблем, что этот процесс несет с собой. Исключения составляли только премьеры, после которых Строева почти всегда была в состоянии эйфории и не успокаивалась, пока не выплескивала мужу все свои эмоции. И Гуров видел, что Мария сгорает от нетерпения чем-то с ним поделиться, но не стал ее торопить расспросами, соблюдая своеобразный «ритуал релаксации», который они друг для друга придумали.

На ужин Мария приготовила жаркое из курицы с фасолью. Это блюдо нечасто готовят в России, поскольку больших любителей фасоли у нас немного, но Гурову оно нравилось. К тому же Мария готовила его не с консервированными помидорами, как это делают многие, а со свежими, отчего вкус получался какой-то августовский, какой бывает в конце лета у всех блюд, ингредиентом которых являются обжаренные томаты. И это немного улучшило впечатления от ноябрьского промозглого вечера.

После ужина они остались на кухне. Мария налила себе чаю, а Гурову, как обычно, кофе. И лишь после того, как чашки оказались на столе, Строева дала выход своему страстному желанию поделиться с мужем сделанным ей открытием.

– Лева, помнишь, я тебе показывала мем, который сделали из фразы Елизарова про лапы-крылья? – оживленно поинтересовалась Мария. Гуров кивнул.

– Так вот, я тут решила посмотреть, а что интересного на страничках у остальных потерпевших, и прямо офигела! Они столько глупостей сморозили, что фраза Елизарова «У России крылья как лапы у медведя!» кажется настоящим кладезем мудрости по сравнению с остальными, – рассказала Строева. – Я решила поискать, не наделали ли из слов Водопьянова, Пескуновой и Немоляевой таких же мемов, и оказалось, что их прорва в интернете. Правда, многие из них без указания автора фразы. Но мемы со словами этой четверки являются просто дико популярными в народе. Так или иначе, но фразы всех потерпевших, наложенные на не менее глупые картинки, почти каждый день появляются в соцсетях и