Глава 61

Кто‑то ударил Виктора по ногам сзади и надавил на плечи, так что он рухнул на колени. На шею ему накинули петлю и слегка затянули. Виктор поднял взгляд и увидел веревку, которую перекинули через ветку стоявшего на кургане мощного кедра.

Того самого, на котором повесилась Ева.

Трое мужчин за спиной Виктора держали противоположный конец веревки.

– Поднимите его, – приказал Дарий.

Мужчины потянули веревку, и Виктору пришлось встать. Грубые волокна врезались в шею, ноги оторвались от земли, и профессор почувствовал, как петля давит на трахею. Ему стало не хватать воздуха.

Дарий махнул рукой и, повинуясь его знаку, мужчины ослабили веревку, позволив пальцам ног Радека коснуться земли.

– Она умерла здесь совершенно одна, – проговорил Дарий. – Можешь представить, каково это? Ведомая Ахриманом, она пришла сюда в ночи в окружении духов, которые тут бродят, взобралась на дерево, привязала веревку к этой самой ветви и бросилась во тьму, а рядом не было ни единой живой души, чтобы ей помочь.

– Еву вело собственное безумие.

Дарий шагнул ближе.

– Нет, Виктор, – произнес он тихо, – ты ошибаешься.

– Что ты запланировал для папы римского? – спросил Радек. – В чем тайна твоего всемогущества?

– Рим падет независимо от того, что случится с этим глупцом папой. Разве ты не понимаешь, что происходит? Все вокруг жаждут перемен, ищут того, что соответствует их истинным потребностям и желаниям. И стекаются ко мне.

– Они стекаются в дом лжи, – возразил Виктор. – Ты всего лишь хит сезона!

Дарий взглянул на часы, выглядывавшие из-под рукава мантии, и снова взмахнул рукой:

– Приведите ее!

Откуда‑то сзади к пленнику подошли двое мужчин, которые тащили молодую женщину в белой мантии, такой же, как у него. Когда она повернулась, Виктор увидел копну удивительно светлых волос и ахнул. Конечно, перед ним была не Ева, но девушка поразительно походила на его погибшую возлюбленную. Дарий обратился к ней:

– Тебя обнаружили, когда ты рыскала по храму и вынюхивала что‑то, как помойная крыса в поисках объедков. В высшей степени неподобающее поведение, моя дорогая.

Девушка попыталась вырваться, но безуспешно.

– Отпустите меня.

– Я бы и сам предпочел, чтобы ты была рядом со мной, – ответил Дарий, – в добром здравии и по собственной воле, а не сгорела заживо, повиснув на ветке рядом с Виктором. Но ты сама выбрала свою участь. Признаю, такой сценарий обладает определенной симметрией.

Девушка отступила на шаг, и державший ее мужчина усилил хватку.

– Ты не осмелишься, – пробормотала она.

– Ты предала меня, милая, а в моей религии у предательств бывают последствия.

Она уткнулась в парня, который ее держал, и Виктор с трудом заставил себя оторвать взгляд от прекрасной блондинки, двойника давно утраченной возлюбленной. Взяв себя в руки, Радек расхохотался, презрительно бросив Дарию:

– Значит, ты пытаешься завоевать мир, потому что не можешь завоевать любовь? Ева отвергает тебя, как и тогда.

Отвечая, Гассомиан не сводил пылающего взгляда с девушки.

– Даже Создатель не может заставить любить.

– Отпусти ее, Дарий, – попросил Виктор.

– Думаешь, она невинна? Если бы ты знал, что она творила, сам бы ее прикончил. – Фанатик шагнул к профессору. Их лица разделяли теперь считаные дюймы, и Виктор ощутил мускусный запах Дария и заметил, какая гладкая у того кожа. – Ты понимаешь, что тебе предстоит гореть, прежде чем ты будешь повешен? Говорят, хуже и болезненнее смерти не придумаешь. Ты станешь умолять, чтобы петля затянулась!

Уголки губ Виктора изогнулись.

– Неужели? Помнишь, я говорил, что у меня есть для тебя тайна?

– Я хочу, чтобы перед смертью ты напоследок увидел кое-что еще, – перебил Дарий. – Возможно, мы все‑таки сделаем из тебя верующего, пусть и под конец, как случилось и с тем евангельским вором на кресте. – Он протянул в сторону пленника ухоженную руку тыльной стороной вверх, и рукав мантии чуть задрался. – Прикоснись к моей руке.

Люди, державшие веревку, немного ослабили ее натяжение, и пятки Виктора коснулись земли. Он посмотрел на кисть Дария с безвольно повисшими пальцами – словно у императора, ожидающего подтверждения верности, – потом взглянул ему прямо в глаза и схватил за руку. Сперва он ощутил гладкую кожу, а потом и рука, и человек, которому она принадлежала, просто растаяли.

Виктор понял, что смотрит в пустоту, где нет ничего, кроме воздуха.

Девушка рядом с ним ахнула, по толпе вокруг пронесся ропот благоговейного изумления. Из темноты слева Виктора окликнул знакомый голос. Профессор повернул голову и увидел, что Дарий сидит по-турецки на одном из надгробий.

– Как у тебя теперь обстоят дела с верой, Виктор? – спросил он. – Прибавилось ее?

И Гассомиан снова исчез, появившись в шаге от кедра. Там он коснулся ладонью ствола, склонил голову и прошептал что‑то – Виктор не расслышал слов, – а затем подошел к пленнику и остановился перед ним.

– Ну как, продолжим? Отдаю тебе должное, самообладание у тебя отличное. После того, чему ты стал свидетелем, следовало бы пасть ниц у моих ног, моля о пощаде и о том, чтобы я открыл тебе свои тайны.

Виктор никак не отреагировал на случившееся, отогнал мысль о смерти в огне и, собрав всю силу воли, сказал с глубокой убежденностью:

– Просто мне известно кое-что, чего ты не знаешь.

– Позволь предположить: ты не знаешь ничего такого, что могло бы спасти твою жизнь. И сказать тебе тоже нечего.

– Гордость всегда была твоей ахиллесовой пятой, – скривился Виктор. – Почему ты не убил того священника на Сицилии? Мы оба знаем причину: ты оставил его в живых, чтобы он мог засвидетельствовать твои деяния. Ты хотел увидеть, как я стану в религиозном трепете пресмыкаться перед тобой, и до сих пор хочешь этого. Как сказано в одной книге, погибели предшествует гордость, и падению – надменность [28].

Гассомиан вскинул руку, и Виктор повысил голос:

– Вперед, Дарий, сожги меня. Все здесь, все смотрят. Давай поглядим, какими великими силами ты обладаешь. Но знай: твое время истекло. Теперь благоволение Ахримана на мне, а ты снова оказался на втором месте. – Радек схватился за висевшие у него на шее четки. – Разве ты не узнал их?

Дарий подошел ближе и прищурился.

– Дурацкая побрякушка того полудохлого идиота?

– Отец Анджело прочел гримуар, – объявил Виктор, – и сделал с него копию.

– Это запрещено.

– Запрещено последователям Ахримана, – поправил профессор. – Отец Анджело выучил гримуар наизусть, чтобы знать, как противостоять тебе, но у меня другая цель. Видишь ли, Ахриман все‑таки привел меня к вере. Давно, много лет