Директор Ким вышел к ней с чашкой чая в руке.

– Вы, наверное, испугались… Вот, выпейте, это чай с пионом, он поможет успокоиться, – сказал мужчина, поставив перед ней чашку чая, в которой плавали темные лепестки цветов.

– Кто тот человек, который хочет меня встретить? – спросила Хан Соджон, не обращая внимания на чай.

– Он скоро придет, – ответил директор Ким и вышел, оставив девушку одну в комнате.

Может, попытаться сбежать? Но она даже не знала, где находится и что вообще происходит. Судя по словам этого директора, кто-то вот-вот должен был прийти. Да и если б изначально их целью было ей навредить, они не расставляли бы тут перед ней всякие чаи. Они явно всё спланировали. И хорошо о ней знали…

Пока она раздумывала, в комнату кто-то зашел.

– Извините, что напугали вас, – сказал приятный голос.

Хан Соджон подняла голову и увидела мужчину среднего возраста в дорогом костюме. Он сел напротив нее.

– Кто вы? – спросила она.

– Ой, да вы еще не выпили чай… Я понимаю ваше беспокойство, но прошу, отпейте сначала чаю. Пион все знают по роскошным цветам, но за ними скрывается большее – он обладает уникальными полезными свойствами. Он поможет вам расслабиться. Это шестилетний органический пион, который вырос на свежем морском воздухе на южном побережье. Я сам его собрал, так что можете не волноваться. В нем нет яда, – сказал мужчина, громко рассмеявшись. – Я Чжон Ёнджу, вице-президент компании «Хэсан», – представился он.

Вице-президент… значит, считай, наследник компании. «Хэсан»… В Академии они изучали все крупные компании и всех связанных с ними лиц, но память ее была смутной. Если это тот самый Чжон Ёнджу… зачем ему с ней встречаться? Да еще и идти для этого на похищение?

– Мы не хотели, чтобы кто-то узнал о нашей встрече, поэтому я прибегнул к крайним мерам, чтобы провести вас сюда. Надеюсь на ваше понимание, – сказал мужчина.

– Почему вы хотели встретиться со мной? – Хан Соджон решила сразу перейти к сути. Она решила на всякий случай не пробовать этот чай – так он и остывал в чашке на подносе.

Чжон Ёнджу, расправив плечи, откинулся на спинку дивана. С любезностями покончено, пора переходить к сути дела.

– Это по поводу Академии, – сказал он.

Ей не послышалось – кто-то посторонний знал об Академии? Но ведь она должна быть местом, о котором не знают во внешнем мире. Тогда как он узнал о ней – и как много ему известно? Хан Соджон растерялась.

«Значит ли это, что он знает обо мне все? Кто я, какой была в прошлом? Если так, то в руках Чжон Ёнджу моя судьба. Да и выйду ли я отсюда живой – тоже, видимо, зависит только от него…»

– Я понимаю, что у вас много вопросов, но буду краток. Да, я знаю о существовании Академии – и о том, как вы в нее попали.

Он, оказывается, еще и умеет изысканно угрожать…

– Но лично вы мне неинтересны, – тут же добавил Чжон Ёнджу.

«Конечно, – подумала Хан Соджон. – Что я могу значить для него?» Теперь она начала понимать: через нее Чжон Ёнджу хотел что-то выведать про Академию. Но что ему, наследнику компании «Хэсан», было интересно узнать?

Ответ пришел сам собой. Сведения. В Академии собирались и хранились все сведения, которые могли бы, будучи обнародованы, пошатнуть государственные устои. С момента основания Академия выполняла функции секретной разведывательной организации. Информация – это сила. Она может разрушить горы и распылить камни, а также быть самым страшным оружием для всех вне зависимости от статуса. Несмотря на то, что мы живем в эпоху информации, когда она окружает нас со всех сторон, есть и ее особый вид – та, которая несет с собой безграничную власть. Выпускницы Академии могут стать хозяйками и укрепить свои позиции именно благодаря тому, что они обладают информацией.

– Верно. Мне нужна информация, которой владеет Академия, – сказал Чжон Ёнджу, приблизившись к ней. Он говорил тихо, как будто опасался, что кто-то может услышать. – Пять миллиардов.

Соджон поняла, что озвученная им сумма была ценой за информацию, но в тот момент, когда она ее услышала, даже скорее не удивилась числу – у нее захватило дух от того, как просто он его произнес. Поднимись она до самых вершин, смогла бы так же озвучивать такие несусветные суммы? Пять миллиардов… И почему, услышав эти слова, она вдруг вспомнила о папе? Отец, который очищал куриные клетки в грязной и зловонной птицеферме, где куры кричали, сидя в тесных клетках. Отец, погибший, чтобы хоть что-то оставить дочери…

Когда Соджон услышала про пять миллиардов, за несколько секунд в ее голове словно пронеслись миллионы разных мыслей и образов. С такой суммой она могла бы спрятаться где-то от чужих глаз и жить, ни в чем не нуждаясь. Как обычный человек, купить квартиру в девяносто квадратов на южном берегу реки Ханган в центре Сеула. Впрочем, это уже не совсем как обычный человек… Купить машину корейской марки и открыть свою ресторанную франшизу… выйти замуж, родить… Иногда ездить в путешествия… Или где-нибудь в провинции купить здание и сдавать его, а в это время потихоньку пробовать разные вещи и найти то, к чему лежит душа. И не довольствоваться теми минимальными благами, что нужны для выживания, а позволить себе то, что могло бы сделать ее по-настоящему счастливой…

За эти несколько секунд Хан Соджон уже успела прикинуть, какой вид франшизы был бы прибыльным или в каком городе стоит купить здание. Да, такое уж создание человек – сам себе внушает, что пять миллиардов уже в кармане, и оттого преисполняется гордостью за себя. Стоило лишь представить это – и вот ей уже казалось, что и перед ней открывается путь к обычной хорошей жизни…

Но Хан Соджон знала, что фантазии – это всего лишь фантазии. Даже если она получит пять миллиардов и уйдет, слив информацию, и будет скрываться, неужели Академия не узнает об этом и не найдет ее?

Ей вспомнились пункты договора, подписанного ею при поступлении в Академию. «Я ни при каких обстоятельствах не буду упоминать о существовании Академии и буду держать в тайне все, что происходит в ее стенах. Я приму любое наказание, если по моей вине произойдет несчастный случай или будет поставлено под угрозу существование Академии». Она еще подумала тогда, что как будто подписывает отказ от личной неприкосновенности. В момент, когда получит эти пять миллиардов, она подпишет себе смертный приговор. Так что все равно будет