– Иногда, – сказала я.

Сейчас, когда в деле об убийстве матери произошел прорыв, их станет больше. И Слоан будет рядом. Она будет рассказывать мне занимательные факты и статистику, пока я не усну снова.

«Дом – это не место», – подумала я. У меня перехватило горло.

– Мы спали в одной комнате в течение сорока четырех процентов прошлого календарного года, – задумчиво произнесла Слоан. – В этом году показатель пока нулевой.

Я повернулась к ней.

– Я тоже по тебе скучала, Слоан.

Она помолчала несколько секунд, а затем посмотрела на свои ноги.

– Мне хотелось ему понравиться, – призналась она, словно в этом было что-то ужасное.

– Аарону? – спросила я.

Вместо ответа Слоан подошла к полке, уставленной стеклянными безделушками ручной работы, и принялась сортировать их – от больших к маленьким, а объекты одного размера – по цвету. Красный. Оранжевый. Желтый. Она двигала их быстро и точно, словно играла шахматный блиц. Зеленый. Синий.

– Слоан? – спросила я.

– Он мой брат, – выпалила она. Потом на случай, если я не поняла, что она имеет в виду, она заставила себя перестать сортировать предметы, повернулась ко мне и пояснила: – Единокровный. Наш коэффициент родства – ноль двадцать пять.

– Аарон Шоу – твой брат? – Я попыталась понять, как это возможно. Каковы шансы? Неудивительно, что Слоан так странно вела себя в его присутствии. Что до Аарона, он заметил Слоан. Он улыбался ей, разговаривал с ней, но на ее месте мог быть кто угодно. Любая незнакомка с улицы.

– Аарон Эллиот Шоу, – произнесла Слоан. – Он на 1433 дня старше меня. – Слоан взглянула на стеклянные безделушки, идеально выстроенные перед зеркалом. – За всю жизнь я видела его ровно одиннадцать раз. – Она сглотнула. – И это второй раз, когда он увидел меня.

– Он не знает? – спросила я.

Слоан покачала головой.

– Нет. Не знает.

Фамилия Слоан – не Шоу.

– Сорок один процент детей, которые рождаются в Америке, – рождаются вне брака. – Слоан легонько провела указательным пальцем по краю полки. – Но лишь немногие из них появляются на свет в результате измен.

Мать Слоан не состояла в браке с ее отцом. Ее отец владеет этим казино. Ее сводный брат даже не знает, что она жива.

– Нам не обязательно здесь оставаться, – сказала я ей. – Можем перебраться в другой отель. Майкл поймет.

– Нет! – произнесла Слоан, широко открыв глаза. – Нельзя говорить Майклу, Кэсси. Никому нельзя говорить.

На моей памяти Слоан ничего не держала в тайне. Она не славилась своей способностью фильтровать, что говорит, а чтобы растерять остатки этой способности, ей хватало небольшой дозы кофеина. Тот факт, что она захотела, чтобы это осталось между нами, заставил меня задуматься – принадлежат эти слова ей или кому-то еще?

Никому нельзя говорить.

– Кэсси…

– Я не стану, – сообщила я ей. – Обещаю.

Глядя на нее, я невольно задумалась, сколько раз Слоан в детстве слышала, что ее происхождение должно оставаться тайной. Сколько раз она наблюдала издалека за Аароном или его отцом.

– Высока вероятность, что сейчас ты составляешь мой психологический портрет, – отметила Слоан.

– Профессиональный риск, – ответила я. – И, кстати, о профессиональных рисках, есть какие-то мысли насчет чисел на запястьях жертв?

То, как работал мозг Слоан, было непостижимо для большинства людей. Я хотела напомнить ей, что здесь, среди нас, это хорошо.

Слоан ухватила наживку.

– У первых двух жертв – 3213 и 4558. – Она пожевала нижнюю губу, затем продолжила: – Одно четное число, одно нечетное. Четыре разряда. Оба не относятся к простым числам. У 4558 восемь делителей – 1, 2, 43, 53, 86, 106, 2279 и, разумеется, 4558.

– Разумеется, – сказала я.

– У 3213, напротив, шестнадцать делителей, – продолжала Слоан.

Прежде чем она успела перечислить все шестнадцать, я перебила:

– А у третьей жертвы?

– Верно, – произнесла она, принимаясь расхаживать по комнате. – На запястье третьей жертвы было написано 9144. – Ее синие глаза смотрели куда-то вдаль, так что мне стало ясно, что ожидать высказываний на понятном английском в ближайшее время не стоит.

«Цифры для тебя важны, – подумала я, обращаясь к убийце. – Цифры – это самое важное».

Лишь немногие элементы образа действий убийцы оставались постоянными. Виктимология не давала ничего. «Ты убил одну женщину и двух мужчин. Первым двоим – за двадцать. Третьему – почти восемьдесят». Каждый раз он убивал в новом месте и использовал новый метод.

Единственной константой были цифры.

– Может, это даты? – спросила я у Слоан.

Слоан на мгновение перестала расхаживать.

– 4558. Пятое апреля 1958 года. Это была суббота. – Я буквально видела, как она просматривает свои энциклопедические знания в поисках сведений об этой дате. – 5 апреля 1951-го Розенбергов приговорили к смертной казни как советских шпионов. В 1955 году в этот день Черчилль ушел с поста премьер-министра, но в 1958-м… – Слоан покачала головой. – Ничего.

– Тук-тук. – Лия объявила о своем появлении так, как делала это всегда – не давая никому возразить, прежде чем она войдет в комнату. – Я с новостями.

Лия меняла личности так же легко, как обычные люди – одежду. После того как мы прибыли, она переоделась в красное платье. Волосы уложила в сложно закрученный узел. Теперь она выглядела утонченной и слегка опасной.

Ничего хорошего это не предвещало.

– Новости, – продолжила Лия, медленно улыбаясь, – включают некоторые восхитительные подробности того, где наша дорогая Кассандра Хоббс провела рождественские каникулы.

Лия знала. Про мою мать. Про тело. Грудь будто сдавило тисками, которые затягивались сантиметр за сантиметром, пока мое дыхание не стало невыносимо поверхностным.

Через несколько секунд Лия фыркнула.

– Ну правда же, Кэсси. Тебя не было две недели, и ты будто забыла все, чему я тебя учила.

«Она врала, – осознала я. – Когда Лия сказала, что новости у нее обо мне – она соврала». Насколько я ее знала, может, новостей вообще никаких и нет.

– Однако интересно, – продолжила Лия, глядя на меня острым орлиным взглядом, – что ты мне поверила. А значит, можно предположить, что случилось действительно что-то интересное, пока ты была дома.

Я ничего не сказала. В присутствии Лии лучше молчать, чем пытаться соврать.

– Так какие тогда новости? – с любопытством спросила Слоан. – Или ты это просто чтобы разговор поддержать?

Вот как это теперь называется.

– Новости определенно есть, – объявила Лия, поворачиваясь к двери и направляясь к выходу из номера. Я взглянула на Слоан, и мы поспешили следом. Когда мы завернули за угол, Лия наконец соизволила поделиться:

– У нас посетительница, – беззаботно произнесла она. – И новость в том, что она очень недовольна.

Глава 9

Агент Стерлинг стояла посреди роскошной гостиной номера «Ренуар», подняв брови так