В холле на первом этаже тоже выключили свет. Никто даже не проверил, все ли покинули здание.

Когда она открыла дверь, в лицо ей ударил ледяной зимний ветер. По прогнозу обещали минус семь, но по ощущениям было намного холоднее. Сеён выругалась. Она кричала, выпуская из себя все эмоции, которые сдерживала во время занятий. Несколько учеников, стоявших на улице, недовольно глянули на нее и ушли.

Родители забрали оставшихся подростков, и уличное освещение возле здания курсов тоже стало гаснуть. Вокруг Сеён оставались лишь серые здания и голые деревья. Ни одной живой души, кроме нее. Хотя и она чувствовала себя наполовину мертвой. В ее душе, как и на улице, бушевал ледяной ветер.

«Я заберу тебя позже…»

Естественно, она это написала. Мама говорила Сеён, что в первый учебный день специально заберет ее на машине, но не прошло и дня, как нарушила обещание. Матери никогда не было до нее дела. Ее заботило только собственное настроение.

Сеён была разочаровала поступком мамы, но одновременно с этим злилась на саму себя, что поверила ей. Если б она с самого начала не питала надежд, то сразу направилась бы к метро без каких-либо проблем… Правда, сейчас Сеён не хотела ехать на метро, она слишком устала.

«И что теперь делать?» – думала девушка, стоя на тротуаре.

Ей хотелось исчезнуть из этой семьи, но время сейчас неподходящее. Надо потерпеть, чтобы обрести настоящую свободу. Сперва Сеён думала действительно поехать к отцу, но, представив его лицо, задумалась…

* * *

После развода родителей девушка должна была жить у папы, но мама под разными предлогами откладывала бракоразводный процесс, а потом и вовсе заявила, что уходит из дома. Она говорила, что этого хотел отец, но на деле никто не смог бы ее выгнать, если она сама того не пожелает. Именно ее мать инициировала развод, однако в действительности разводиться не хотела. Она всего лишь пыталась вернуть мужа под свой контроль. Сеён прекрасно это знала.

Но когда отец подписал нужные документы, ее мать не могла поверить своим глазам и со всей силы швырнула в него вазой. Сеён думала, что знает своего отца гораздо лучше мамы. Он человек не слова, а дела. Поэтому тот факт, что папа подготовил документы, означал, что он решил развестись. Осознавая всю серьезность ситуации, мама испугалась, пошла на попятную и, видя упрямство мужа, вытащила последний козырь. Она предложила немного отстраниться друг от друга и еще раз все немного обдумать.

– Но ведь ты никогда не изменишься, – усмехнулся отец.

Однако даже он не выдержал натиска, когда мама предложила ему уладить все после того, как их дочь поступит в университет. Она часто использовала Сеён как щит, и обычно это срабатывало.

Девушка знала, что так мать пыталась выиграть время, но ничего не сказала. Ей было жалко маму, которая готова была пойти на все, чтобы избежать развода. Сеён не хотелось, чтобы ее втягивали в разборки накануне вступительных экзаменов – это отвлекало и мешало сосредоточиться. Но мать пообещала, что снимет двухэтажную квартиру площадью сто пятнадцать квадратных метров.

Сама Сеён считала, что будет лучше, если мама от них уйдет. Она сидела дома и мешала учиться – постоянный шум, создаваемый ею, неимоверно раздражал. Без мамы сосредоточиться было намного проще.

Однако одного Сеён не учла – ее мать зациклена на себе, и даже если она уйдет от них, то все равно продолжит трепать мужу нервы. Мама заявила, что у нее есть такие же права на дочь, как и у него, и потребовала, чтобы Сеён жила на два дома. Она игнорировала аргументы бывшего мужа, который просил оставить их ребенка в покое ради ее же блага, объясняя, что решение должна принимать сама Сеён.

– Это так низко, – сказала девушка матери, услышав ее условия.

– Ты у нас тоже не идеальная, – парировала та.

Ее мама знала, что дочь, как две капли похожая на нее саму, будет некомфортно чувствовать себя наедине с отцом.

Спустя несколько дней раздумий Сеён приняла ее предложение. Она действительно не была уверена, что сможет жить только с папой. Девушка лучше всех знала, как мать ждет встреч с мужем, несмотря на их бесчисленные перепалки и холод в отношениях; ей не хотелось видеть их развод.

Но такое решение только усугубило ситуацию.

Сеён думала, что сможет продержаться этот год и жить на два дома, но ошибалась. Каждый раз, когда она собирала вещи, чтобы поехать к другому родителю, папа сверлил ее ледяным взглядом, а мама постоянно ворчала за спиной. Она пыталась подговорить Сеён следить за отцом, а тот, в свою очередь, постоянно критиковал жену и при дочери бросал в ее адрес унизительные комментарии. Папа говорил об этом всерьез, что по-настоящему ранило Сеён. А самое главное – они вымещали недовольство друг другом на дочери, унаследовавшей гены обоих.

– Ты должна нести ответственность за свои поступки. Или ты избегаешь ее, как мать? – отчитывал ее папа.

– Нет, ну ты посмотри, просто копия отца. Что это за взгляд?.. Уйди, не хочу тебя видеть, – злилась мама.

В таких условиях об учебе не было и речи. Сеён не могла сконцентрироваться и усвоить хоть что-нибудь. Раньше она училась лучше всех в классе, но из-за семейных проблем скатилась и еле набрала нужные баллы на промежуточных экзаменах.

Сеён в гневе разнесла свою комнату – повсюду валялись вещи и учебники. Но мать и бровью не повела. Она вызвала домработницу, которая привела комнату в прежний вид. И всё.

Ее мать была так увлечена одним смазливым актером, что не обращала внимания на успеваемость дочери. Она думала, что та убивается из-за ее отношений с другим мужчиной, и подарила ей розовые часы стоимостью семь миллионов вон, только чтобы Сеён не рассказывала о ее интрижке отцу.

Но секрет матери раскрыли в самый неподходящий момент.

В новостях показали мужчину, арестованного за многомиллионное мошенничество, а на фотографии, запечатлевшей его в Макао, рядом шла женщина. Ее лицо скрыли, но и Сеён, и отец сразу узнали ее. Он в очередной раз приехал к ней и швырнул в лицо бумаги по разводу, но она лишь невинно похлопала ресницами и напомнила о заключенном перемирии, пока их дочь не поступит в университет.

Сеён хотелось как можно быстрее стать совершеннолетней и уехать от них. Она решила не принимать близко к сердцу их ссоры, но оказалась не так сильна духом, как думала. Вместо того чтобы кричать, сидела,