Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80

Он достал из холодильника бутылку пива и вошел в кабинет — там на кушетке растянулся Массо. Мощного белого английского бульдога, килограмм на двадцать пять, Джонни Массо Макмертри, едва ли стоит оставлять одного в кабинете: слюнявый, много шерсти. Можно ли позволять ему валяться на кушетке? Но Джули нет, а Тому, если честно, на шерсть и слюни плевать.

— Как дела, парень?

Услышав голос хозяина, Массо в мгновение ока слетел с кушетки и, возбужденный, едва не сшиб его с ног. Дрожа от нетерпения, Массо лизнул Тома в сухие губы и издал какой-то горловой звук, от которого сотрясся весь дом. Том почесал его за ушами, несколько раз погладил, Массо заерзал на задних лапах, и Том понял.

— Парень хочет прогуляться?

За кушеткой находилось раздвижное окно, оно выходило на крылечко, а дальше — обнесенный забором задний двор. Том обошел кушетку, Массо за ним по пятам. Том открыл двери — и бульдог вырвался на свободу с оглушительным лаем, объявляя о своем появлении всем мелким тварям и прочей живности, которые осмелились ступить на задний двор — собственность Массо Макмертри. Хозяин уселся в одно из двух кресел-качалок на крылечке и смотрел, как носится по двору его пес. Он отхлебнул пива, и взгляд его остановился на среднем пальце левой руки. Он до сих пор носил обручальное кольцо, которое когда-то надела ему Джули — через месяц будет сорок пять лет. Том провел по кольцу большим пальцем и прикрыл глаза.

Со дня смерти Джули прошло почти три года. В субботу утром, три января тому назад, после долгой прогулки они вместе принимали душ, и Джули попросила его пощупать ее правую грудь. Том пошутил — мол, секса захотелось, — но потом понял, что она говорит серьезно. Потрогал грудь — опухоль была очевидной. Визит к врачу, череда анализов, и Джули поставили диагноз — рак груди. Два месяца она лечилась — лекарства, облучения, все, что положено. Но 17 апреля 2007 года, в 15.42, ярким солнечным днем Джули Макмертри не стало.

Том никогда не забудет, не сможет забыть эту минуту. Он держал жену за руку. Он не плакал, не кричал — по крайней мере, тогда. Он наклонился над Джули, прошептал ей в ухо «Я тебя люблю», легонько прикрыл ей глаза и вышел из комнаты — сообщить сыну.

Томми пытался крепиться, как отец, но ничего не мог с собой поделать. Он рыдал, и, наверное, минут десять они крепко обнимали друг друга. Макмертри гладил затылок сына, из глаз текли слезы. Томми, тридцатипятилетний врач, живший в Нэшвилле с женой Нэнси и двумя детьми, Джексоном и Дженни, с самого рождения был маминым любимчиком. И смерть матери для него и его семьи оказалась тяжелым ударом. Они тогда пробыли целую неделю, помогли с похоронами и вообще постарались как-то утешить. Том держался молодцом. Он не мог позволить себе показать слабость перед сыном. Он знал — если тот увидит его плачущим, тоже зальется слезами. За ним разрыдается и Нэнси, потом дети; все будут плакать, а Том такой скорби не хотел. И Джули этого не хотела бы.

Когда они уехали, Макмертри заглянул в первый попавшийся супермаркет на бульваре Макфарленда. Купил дюжину бутылок пива, вернулся домой и до конца дня просидел на крылечке. Тут он дал волю слезам. Никогда в жизни он так не плакал. Он оплакивал Джули, себя, сына и даже его внуков, которым не доведется узнать самую прекрасную женщину на земле. Заснул в кресле и проснулся около полуночи — вокруг валялись пять или шесть пустых бутылок. Он собрал их и пошел спать. С того дня он старался проводить на крылечке как можно больше времени. Джули любила покачиваться в своем кресле, и Том, сидя там, чувствовал ее присутствие, ее прекрасные голубые глаза смотрели на него откуда-то с небесных высот. И на душе становилось легче.

Правая рука Тома увлажнилась, он глянул вниз — ее лизнул Массо, ткнулся в нее мокрым носом. Том взял Массо за передние лапы и положил себе на колени, посмотрел псу прямо в глаза.

— Что будем делать, парень? Скучаешь по маме, да?

Он глубоко вздохнул, Массо подался вперед и лизнул его в лицо. Том вытер сухие слезы, поднялся и прошептал:

— Я тоже по ней скучаю.

Он вернулся в дом, открыл холодильник, изучил содержимое. После бутылки пива захотелось есть. Его вполне устроил бы чизбургер с жареной картошкой и еще пара бутылок пива, но он предпочел замороженный обед «Здоровый выбор».

Пища готовилась в микроволновке — и тут зазвонил телефон.

Том напрягся, глядя на кафельный пол. Еще один разговор с деканом ему сейчас не нужен. Он подошел к телефону, но увидел на табло какой-то неизвестный номер — и взял трубку.

— Да.

— Это Том?

Женский голос, что-то неуловимо знакомое.

— Он самый.

— Том, наверное, не стоило звонить домой, но дело важное, я просто не знаю, к кому еще обратиться…

— Простите, кто вы? — перебил Макмертри.

В голосе на другом конце трубки, явно знакомом, слышалась неподдельная печаль.

— Том, это Рут Энн.

10

Они решили встретиться за ленчем. Кабинет Тома в лабиринте юридической школы еще попробуй найди, а есть все равно надо, верно? Том именно так и сказал. «Есть все равно надо». Он покачал головой и поморщился — до чего нелепо, должно быть, звучал его голос во время вчерашнего телефонного звонка. Рут Энн Митчелл, ныне Уилкокс, нуждалась в консультации юриста. Беспокоить его дома она не хочет, но посоветоваться надо, дело важное. Может быть, прямо завтра? Хорошо. Вот, собственно, и весь разговор. Никаких «Как дела?», «Что у тебя нового?» или «Что у тебя сейчас творится?». Либо она сильно нервничала и забыла об этих правилах хорошего тона, либо выполняла задачу, которая отвлекаться на подобное просто не позволяла. Так или иначе, от неожиданного звонка Том все-таки оправился и назначил встречу в ресторане на Пятнадцатой улице. И вот он сидел перед ней.

Потягивая подслащенный чай, Том подумал: а ведь ему всегда было интересно, как сложилась жизнь у Рут Энн. В университете они встречались три года, и Том собирался на ней жениться. Но после окончания учебы ему предложили практику в Нэшвилле, он согласился, не обсудив это предложение с подругой, и она

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80