Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 102
ногами на мягкую белую обивку и положил голову на спинку.
Он решил настаивать на своем, пока его не заберут из лицея. Конечно, жалко было расставаться с друзьями, но смотреть на них после позорной экзекуции он тоже не мог. Нет, нет, ни за что он туда не вернется, даже если любимый папенька тоже пригрозит его выпороть.
Когда бабушка и отец вернулись в гостиную, Коля сжался, готовясь выстрелить хлесткими фразами, но Герасим Сергеевич, усевшись рядом, неожиданно ласково потрепал сына по пшеничным волосам.
– Ты не должен обижаться на директора, – сказал он мягко. – Так воспитывали спартанцев, и из них получались великолепные воины.
– Я туда не вернусь. – Голос мальчика сорвался, и непрошеные слезы заструились из глаз. – Не вернусь, не вернусь.
– Не вернешься, – вдруг поддержал его папенька. – Завтра я отправлюсь в Санкт-Петербург. Там тоже есть хороший лицей. Ты слышал, что знаменитый Царскосельский давно переведен в столицу? – Сын покачал головой, не выказывая радости. – Мой мальчик, ты должен получить хорошее образование. Это нужно прежде всего тебе.
Коля прижался лбом к плечу отца, пахнувшему почему-то – а может, показалось? – еловой хвоей.
– Да, я понимаю, – ответил он.
– Вот и умница. – Герасим Сергеевич снова потрепал сына и встал. – Пока поживешь у бабушки.
Коля не возражал. А через три дня его отвезли в Петербург, в новый лицей, в котором он проучился всего три года.
Проклятая латынь и тут давала о себе знать, но покинуть лицей пришлось по другой причине.
Коля так прикипел к театру, что уже не мог прожить без его веселой атмосферы, без хорошеньких актрис, блиставших на сцене, без особенного запаха.
Вместе с новым приятелем, чем-то похожим на Ваню Полетаева, рыжеватым и коренастым, они облюбовали театр «Буфф» и пропадали в нем все воскресенья и праздники, хотя по уставу лицея посещать увеселительные заведения категорически запрещалось.
Коля, словно испытывая судьбу, копил деньги, чтобы купить билеты в первых рядах, и однажды оказался лицом к лицу с генералом Треповым, петербургским градоначальником. Каким-то особым чутьем сей муж угадал, что перед ним лицеисты, нарушившие закон, и его невыразительное лицо стало каменным.
– Ваши фамилии, – обратился генерал к Коле и его товарищу.
Друг побледнел, как-то съежился, а Коля выступил вперед и гордо выпятил грудь. После того как его высекли на глазах товарищей, он ничего не боялся. Мальчик рос, развивался физически, но чем дальше, тем больше ему хотелось проказничать и дерзить.
– А вам зачем? – Он вскинул голову и нагло посмотрел на Трепова.
Такой вопрос застал градоначальника врасплох.
– Так вы ответите мне? – гаркнул генерал, багровея.
Михаил, новый лицейский товарищ, тоже любитель пошалить, но умевший вовремя останавливаться, прошелестел:
– Николай Савин и Михаил Воронов.
Трепов обернулся к адъютанту, с удивлением взиравшему на бесцеремонных подростков.
– Запиши фамилии этих весельчаков.
Молодой адъютант, с едва пробивающимися усиками, тут же исполнил его приказание.
Коля надул щеки и вдруг выпалил:
– Позвольте узнать, кто вы?
Генерал побагровел еще больше, кровь, от злости прихлынувшая к коже лица, казалось, просочится через поры.
– Вы не узнаете градоначальника? – спросил он сквозь зубы, а Савин кивнул:
– Миша, запиши.
Воронов похолодел. Его узкое личико стало белее простыни, коричневые веснушки делали его похожим на перепелиное яйцо – таким же пестрым.
– Извините, господин генерал, он шутит. Извините, – лепетал он, однако Николай не унимался:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 102
