Клавдия Васильевна, чрезвычайно обрадованная возвращению москвичей, поспешила на кухню готовить ужин, пока Саблин и Филипп принимали душ после дороги и переодевались.

Выйдя на ужин, мужчины повстречали Ефима, курившего во внутреннем дворике у клумбы.

— О, здрасьте. Вернулись, я смотрю.

— Да. Ненадолго.

— Ну ясно. Нашли, что искали на мысе Рытый?

Филипп и Саблин помедлили с ответом. Было странно, что мужчина в курсе их поездки, но видимо, ему рассказал Мирон.

— Не нашли, — поспешил ответить следователь, опасаясь, что писатель начнёт рассказывать про ключ. Чем он ценен и что открывает — непонятно, но распространяться о нём не стоило. В этом далёком забайкальском посёлке все казались майору подозрительными и странными. Неизвестно, что для местных означала их находка, да и Джигари мог оказаться кто угодно. Первым вариантом Саблина о личности загадочного шамана был Мирон. Он сразу не понравился следователю, поэтому его требовалось проверить. Ефим также попал под подозрение, особенно припоминая тот факт, что мужчина знал Осипова и мать Смирнова. Нельзя скидывать со счетов и Алдара, хотя тот был молод, когда журналисты приезжали в Даурию, плюс не давал покоя тот факт, что Тэхэ видел на мысе две тени, а Алдар в этот момент сидел на берегу. Это могло исключить его из круга подозреваемых, но Саблин не привык делать поспешных выводов.

— А вернулись вы зачем тогда? — продолжал задавать вопросы Ефим.

— Хотим…

— Так надо, — резко ответил Саблин, не дав Филиппу сказать. Майор толкнул писателя вперёд, и тот, поняв намёк, зашёл в дом. Ефим, затягиваясь сигаретой, проводил их внимательным взглядом.

Глава 39. Даурия. Пятница. 08:25

Ветер тихо шелестел зелёной листвой в кронах деревьев, над которыми лениво тянулись пушистые облака. Воздух был по-утреннему свежим, наполненным благоуханием цветов, ускользающей ночной прохлады и сырой земли. Тишину нещадно нарушило громкое воронье карканье. Мирон, куривший на крыльце, недовольно посмотрел на птицу, присевшую на забор. Чёрные перья блестели на солнце, а глаза-бусины словно смотрели прямо на краеведа.

— Чёрт бы тебя побрал, — буркнул мужчина, выкидывая бычок и собираясь зайти в дом, но заметил у калитки нежданных гостей.

— Доброе утро, — крикнул Филипп.

Мирон кивнул, оставшись стоять на крыльце и ожидая, когда писатель и следователь подойдут к дому.

— Вернулись?

— Да.

— Я рад. Как прошло?

— Не без сложностей, — улыбнулся писатель.

— Ну, проходите, — краевед зашёл в дом, а за ним следом Саблин и Смирнов.

— Завтракали? — спросил Мирон на пороге кухни, оборачиваясь.

— Да.

— Ну чайку всё равно поставлю.

Краевед скрылся в соседней комнате, а гости сели на диван. Саблин, уже зная, где стоит банка, служившая пепельницей, поставил её рядом на пол и закурил.

— Так, рассказывайте, — Мирон появился в помещении, присаживаясь на табурет у стола.

Филипп, недолго думая, рассказал всё, что случилось с тех пор, как они расстались с Мироном, поглядывая изредка на следователя и ловя его взгляд. Он не хотел сболтнуть лишнего, но и скрывать от Мирона информацию не хотел.

— Невероятно, — произнёс краевед, как только писатель закончил повествование. — Ну надо же! А я был уверен, что это дух Бориса вернулся и ищет перстень! М-да. Значит, это его брат. Хм. А знаете, ведь он приезжал сюда зимой.

— Павел? — удивился Филипп.

— Да. И он действительно чем-то похож на Бориса, но я как-то про него не вспомнил, поэтому, когда вы показали фото… ну помните, в отеле? Я сразу решил, что это Борис.

— Зачем он приезжал сюда зимой? — спросил Саблин.

— Не знаю. Я увидел его в «Тюльпане». Он подходил ко мне и спрашивал про Бориса. Но о причинах приезда не говорил.

— А с кем он ещё общался?

— Со всеми, — Мирон дёрнул плечами. — С Ефимом выпивал. Со Светочкой, хозяйкой «Тюльпана», общался. Кажется, ещё и с тем чокнутым шаманом.

— С Алдаром? — насторожился Саблин.

— Да, вроде его так зовут.

Филипп глянул на следователя, который нахмурился. Алдар не упоминал, что был знаком с Осиповым.

— Думаете, это Павел тогда вас преследовал у дома шамана и по дороге к Байкалу?

— Вполне возможно, а кто ещё? Не духи же, — ответил Саблин. — Он следил за нами и всячески старался запугать, думая, что мы поверим в местные россказни, откажемся от идеи ехать на мыс и, предполагаю, оставим где-то перстень, побоявшись проклятья.

— А что за ключ вы нашли? — живо поинтересовался Мирон.

— Ах да! — Филипп вытащил из рюкзака находку, завёрнутую в носовой платок. — Как раз хотел вам показать. На ключе надписи. Можете прочесть? — он протянул реликвию краеведу, который, надев очки, внимательно стал вглядываться в символы.

Несколько минут он вертел ключ в руках, проводил пальцами по иероглифам, щурился и что-то тихо бормотал.

— Интересно, — наконец сказал краевед, — очень интересно.

— Что? — с нетерпением спросил писатель. — Что там написано?

— Надпись на тангутском языке.

— Это я понял. Но вы смогли понять суть?

— Здесь написано «Через священный колодец в чёрном городе лежит путь к нему».

Филипп озадаченно взглянул на Мирона.

— О! — хмыкнул Саблин. — Какая-то новая загадка. Филипп, как раз по твоей части.

— Нет, скорее, подсказка, — возразил краевед.

— Подсказка?

— Да. То, что открывает путь, находится в чёрном городе в колодце.

— Опять в колодце, — задумчиво произнёс писатель. — И чёрный город. Что за город?

— Не знаю, — покачал головой Мирон, отдавая Филиппу ключ, — ничего не приходит на ум.

— И вы сказали: «путь к нему». Может быть, речь про Чингисхана? Про его могилу?

— Возможно.

— Скажите, Мирон, а вам знакомо имя «Джигари»? — вдруг спросил Саблин.

Краевед с удивлением уставился на майора.

— Джигари?

— Да.

— Нет, а кто это?

— Вот тоже хотелось бы узнать, — Саблин затушил сигарету в банку.

— К сожалению, это имя мне незнакомо. Но оно, похоже, монгольское.

— Может быть.

— У нас в посёлке таких нет.

— А шаманов много у вас тут?

— Шаманов? — Мирон хохотнул. — Тут каждый второй считает себя шаманом.

— Ну а настоящих? Таких, которые помогают людям, знают ритуалы.

— Есть Алдар. Вы его знаете. Есть ещё дед Фёдор, но он немного не в себе, если честно, хотя, говорят, людям помогает. Хм, — краевед задумался. — Да, пожалуй, и всё. Был ещё Тихон, но он уехал в Иркутск пару лет назад. Там, сказал, больше клиентов. И ещё тётя Шура. Но она больше по женским всяким делам. У меня есть, кстати, пара фото. Там мы как раз с Тихоном и Фёдором. Хотите посмотреть?

— Конечно, — Саблин никогда не отказывался от просмотра снимков. Опыт говорил, что иногда фотографии бывают ценным источником