— Она крепкая, я проверял. Ты мне, мужу, не доверяешь?! Я расстроен и обижен. Я кушать не буду от расстройства.

— Доверяю, доверяю, — неубедительно буркнула она. — Ой!

Взвизгнула, потому что Егор подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице, которая, по ее мнению, держалась на честном слове. Ася серьезно опасалась, что рухнет вместе с сооружением вниз и переломает свои тонкие косточки. Но подчинилась: пропадать, так разом обоим.

Что касается лестницы в этом доме, она произведение искусства из белого мрамора, книзу на полукруглом повороте расширялась и будто вплывала в пол, выложенный плитами с рисунком. Точнее, кое-где выложенный. Перила сохранились местами, отсюда визуально казалось, будто лестница парит в воздухе, непонятно, на чем эта конструкция держалась.

Ася и ее косточки благополучно доставил муж на второй этаж, вышел на огромный балкон, где бегать можно, в догонялки играть. Егор поставил ее на ноги, взял за руку и повел… как бы это назвать… в еще один дом на крыше. Как-то так. Пространства много, Егор ознакомил Асю:

— Эту часть хозяин Беликов называл мансардой. Он любил проводить здесь время, отдыхал. Можно выйти на площадку-балкон, полюбоваться округой…

Ася, идя за ним, смотрела себе под ноги, пол и здесь так себе, но хотя бы видно, куда ставить ноги, чтобы на гнилье не наступить. В окно выпорхнули птицы, Ася вздрогнула от неожиданности и вскрикнула.

— Это голуби, — сообщил Егор, будто она не способна отличить голубя от вороны. — Горлинки. Живут в дикой природе. А сейчас… смотри!

Он подвел ее к камину, о… у Аси не нашлось слов! Сохранился камин полностью, смотрелся чужаком, случайно забытым музейным экспонатом среди руин. Одни фигурки мраморных ангелочков с листиками вокруг топки лишают дара речи от восхищения! Однако Ася хоть и застряла перед ним, скрестив на груди руки, восторгов не выражала, лишь водила глазами по сторонам.

— Красота, а? — рекламировал камин Егор. — Удивляюсь, как не срезали обрамление и не перенесли в частное бунгало. А, знаю. Суеверия.

— Думаешь? — отозвалась жена. — А меня потрясла история этого дома не меньше тех, кого ты считаешь суеверными.

— Неужели сказки так пугают людей? — рассуждал о своем Егор, поглаживая ладонями мрамор. — Да, есть мнение, будто в печках, каминах, подвалах живут домовые и прочие потусторонние духи, народ верит…

— Кто-то же стонал, смеялся и плакал, — витала в далеких от камина мыслях Ася, сканируя глазами стены, словно ища ответы на облупившейся штукатурке. — Трубы? Не верится, нет. Как еще можно подстроить звуковые эффекты, а?

— …и поэтому не трогает то, что ему не принадлежит, — закончил фразу муж. — Суеверия — лучший замок от воров.

— Никто ничего так и не узнал, — не верилось жене. — Нет, это невозможно, люди обожают загадки и хотят их разгадать, наверняка пытались и, может быть…

Наконец до Егора дошло, что Ася говорит сама с собой, он повернулся к ней и улыбнулся. Она такая славная, на каблуках чуть выше его плеча, тоненькая, хрупкая. Челка, длинные прямые волосы до лопаток, доверчивый взгляд небесных глаз и умное личико настраивали относиться к ней благодушно, как к ангелу небесному. Она переживала, считая, что ее не воспринимают всерьез. Компенсировала «недостаток внешних данных» косметикой, иногда наворачивала прическу и выглядела глупо-глупо. Но все ради того, чтобы сомнений ни у кого не было: она взрослая женщина, с обручальным кольцом на пальце, между прочим. А Егор потешался над усилиями доказать то, что никому не нужно, ей в том числе.

Рядом с женой он просто громила, богатырь из русских былин, защита и опора, ему бы меч в руки килограмм на двадцать и — вперед, охранять рубежи Империи. Но живем мы не в былинные времена, а Егор работает в системе, где физическая сила не лишняя. На красавца он не тянет, черты крупные — что губы, что нос, что глаза хитрющего лиса на круглом лице, а берет обаянием и подкупающе белозубой улыбкой. Из-за темных глаз и жесткого ежика пепельных волос Ася прозвала мужа — мышонок, а он ее — слоненок, потому что так топать по утрам босыми ногами способно только большое и очень тяжелое существо. Но как же глубоко задумалась Асенька над мистическими байками.

Молча он взял жену за руку и потянул к башне — ничего более уродливого Ася не видела: здоровенная и высокая каменная труба с малюсенькими окошками, в них даже голову не просунуть, такие башни встречаются в иллюстрациях книг жанра готика про вампиров и всякую чертовщину. Но деваться некуда, она покорно поднималась еще по одной лестнице, железной и узкой, зигзагообразной и тоже не внушающей доверия. Ступая на ступеньки, Ася для верности опиралась ладонью о холодную стену. Наконец они очутились в шестигранной комнате. Видимо, на ее личике был нарисован вопрос: зачем муж привел сюда, нет ничего такого, на чем глазу остановиться.

— Понимаю, — сказал Егор, — остатки былой роскоши не вдохновляют тебя, но если увидеть перспективу… представь этот дворец отремонтированным.

— Ты не ошибся, это дворец? — вышла из задумчивости Ася.

— Да какая разница? — рассмеялся он и, чмокнув Асю в висок, загадочно сказал на ушко: — Вверх посмотри.

Она запрокинула голову и непроизвольно вскрикнула. На полукруглой сфере потолка отлично сохранилась роспись в духе романтизма, на нее не повлияло время и капризы погоды. В самом центре купола круг из звездного неба, с одной стороны круга половина спящего солнца, с другой — половина лунного лика с одним глазом.

— Ничего так? — ухмыльнулся Егор, видя искреннее потрясение.

— Да-а-а… — протянула жена, глядя вверх. — Копии с картин Бугрó… «Рождение Венеры», только картина разделена на три фрагмента…

— Бугро? Никогда не слышал.

— Его мало кто знает, он не распиаренный, творил в девятнадцатом веке, когда весь художественный олимп заняли великие имена, жанры расплодились — романтизм, реализм, импрессионизм, масса школ… Бугро не нашлось достойного места. А он тонко чувствовал красоту, посмотри сам: его боги очеловечены, а люди божественны.

— Правда? — запрокинув голову, проговорил Егор. — Ну, Венеру и ее свиту я понял, а толпа голых девиц — это кто?

— Да ну тебя! — Ася слегка оттолкнула мужа, негодуя, затрещала: — Нимфы, а не толпа! Обнаженные, а не голые! И это мой муж? С высшим архитектурным образованием! Они прекрасны, великолепны, грациозны! Формы близки к современным, посмотри, какие гармоничные линии, это был новый взгляд на обнаженную натуру, отступление от канонов, но мало кто заметил тенденцию, а ты — голые девицы, хм!

— Слоник… — обнял Егор свою Асю и увлек к лестнице. — Не сердись, я же пошутил. Мне самому нравится этот…