Он слегка нажал, потом ослабил напор, повертел железку вправо-влево, и замок с глухим звуком открылся. Без тени сомнения Алена влетела в квартиру, мы последовали за ней.

Практически сразу стало понятно, что хозяев в квартире нет. На кухне царила почти стерильная чистота, вымытые тарелки по размеру расставлены в сушилке, в коридоре на небольшой комнате широкий диван был застелен красивым шелковым покрывалом, чисто вымытый пол покрылся легким налетом пыли, как и подоконник.

– Хм… похоже, хозяева покинули квартиру еще вчера. Если не раньше. – задумчиво пробормотал Половцев.

Но Алена его не слушала. С каким-то остервенением она отбросила в стороны широкие зеркальные двери встроенного шкафа-купе, и начала выбрасывать прямо на пол висящую там одежду – платья, джинсы, пиджаки… Потом перешла к полкам, и на пол полетели трусики, колготки и бюстгальтер. Разорив шкаф, она бросилась к небольшому компьютерному столику у окна, и, не тратя лишнего времени, рывком выдернула два небольших ящичка и швырнула на пол. Их содержимое разлетелось по комнате – блокноты, упаковка тампонов, две широкие тетради, на обложках которых крупным детским почерком было выведено: “Прописи”.

Упав на колени поближе к тетрадям, мы с Аленой буквально столкнулись лбами. Она протянула было руку к тетрадям, но тут же отдернула, словно боялась обжечься. Я подняла одну из прописей, открыла титульный лист и увидела надпись чуть расходящимися в сторону буквами: “Вадик Тихомиров, 1-й а класс”.

Глава 4. Первое убийство

– Как получилось, что вы не нашли тетрадки во время обыска? – Оскара я поймала рано утром в прихожей, когда он уже собирался выходить из дома. Маша, его жена и моя подруга, кормила маленькую дочку, не спавшую всю ночь из-за внезапно появившихся соплей, и только на секунду выглянула из комнаты. Выглядела она не лучше мужа – такой же замученной, с ввалившимися глазами.

– Полина, отвяжись! – похоже, он не спал и этой ночью. Глаза ввалились, и нервы явно были на пределе. – Я не проводил обыск лично. А ребята искали мальчика, а не школьные тетрадки. Они, кстати, клянутся, что ничего подобного в квартире не было. Но допускаю, что просто внимания не обратили.

– Понятно. – на самом деле, все становилось только более запутанным. – А жена Скворцова была в квартире? Или тоже внимания не обратили?

– Была. – он мягко отодвинул меня от двери. На пороге остановился и неохотно проговорил. – Софья Скворцова плакала, уверяла, что не понимает, что произошло, муж около 10 утра отключил мобильник, и она не может с ним связаться. Квартиру разрешила обыскать без всякого ордера, готова была помогать всеми силами, рвалась поехать на поиски мужа. Да, оперативники ей поверили. Может, и напрасно. Но тут уже ничего не поделаешь.

Он сделал шаг через порог, снова остановился, немного поколебался и неожиданно добавил:

– Ты же в доме банкира теперь бываешь? Присмотрись к людям, которые там работают. Кто-то из них точно в деле. – посмотрел в мои распахнутые от изумления глаза и неохотно продолжил: – Записи с камер должны храниться в “облаке” около года. Так вот, за последнюю неделю все они стерты.

Он ушел, оставив меня в квартире. Я покосилась на закрытую дверь в комнате, куда скрылась подруга, и чуть поколебавшись, заглянула к ней. Маша подняла на меня огромные запавшие глаза, свинцово-серые, словно осеннее небо, и попыталась улыбнуться, но видно было, настолько она расстроена и измотана. Маленькая Дашутка захныкала, потянула маму за волосы, и я, загугукав в ответ, быстро удалилась, аккуратно захлопнув за собой дверь, спустилась к машине, где ждал Саша, и села на место шофера.

– Да уж, лоханулись коллеги. – в голосе любимого чувствовалось некоторое злорадство. – Поверили дамочке, купили на ее горючие слезы. А она тем временем к муженьку присоединилась.

– А почему не сразу? – заинтересовалась я. – Раз ее успели допросить, значит, какое-то время она еще была дома. Зачем?

– Мне-то откуда знать? – он пожал плечами. – Может, как раз хотела с полицией встретиться, узнать, так сказать, направление мыслей. Больше интересует, зачем тетради из ранца к себе забрала? Что она с ними делать-то собиралась?

Я ненадолго задумалась. Мальчик в доме Скворцовых не появлялся, значит, его жена должна была где-то забрать прописи и отнести домой. Хотя… а вдруг появлялся? Никто же не знает, куда троица поехала после кафе “Дальнобой”.

– Слушай, а тот незнакомец в худи, которого видела официантка, мог оказаться Софьей Скворцовой? Непонятно же, там был мужчина или все же женщина. Может, они и не мудрствовали, просто отвезли ребенка к себе на квартиру?

– Тогда нашим сильно не повезло. – покачал головой Половцев. – Смотри, похитители вышли из кафе примерно в половине десятого. Если поехали к шоферу домой, доехали бы около десяти утра. А опера приехали с допросом около половины одиннадцатого. Думаешь, на полчаса разминулись? Жильцов дома наверняка опрашивали, наверняка кто-то бы эту троицу увидел.

– Или не увидел. – мрачно продолжила я. – Или даже не опрашивали. В любом случае, что нам это дает? Где искать супругов Скворцовых?

– А нам не за это платят. – отрезал он. – Мы должны дамочку сопровождать. Вчера так насопровождались, что до сих пор голова трещит.

Я со стоном откинулась на спинку сиденья. И в самом деле, пометавшись без всякого толку несколько часов по городу, Алена привезла нас обратно в свой сказочный замок, пригласила на просторную, отделанную синим мрамором кухню, по размеру сильно превосходящую всю мою скромную квартирку, и велела составить ей компанию в нехитром вечернем утешении. Поварихи уже не было в доме, по молоденькая пухленькая горничная в кокетливом белом фартучке быстро, как электровеник, металась по кухне, казалось, улавливая мысли хозяйки. На мраморном столе-островке, как на скатерти-самобранке, появилась трехлитровая банка самогона, соленое сало и несколько буханок уже нарезанного черного хлеба, и мы, как трое заправских алкашей, начали пьянствовать, попутно выслушивая аленины проклятья шоферу и всей его семье до седьмого колена. Впрочем, мне показалось, что после нахождения прописей она слегка успокоилась, видимо, поверила, что найти скворцовскую чету вместе с ребенком будет не так уж сложно.

Горничная, затянув спадающие на мокрый от пота лоб волосы в тугой пучок, резала все новые шматы сала, приносила откуда-то баночки с маринованными грибочками и огурчиками, а мы опрокидывали стопку за стопкой и согласно кивали в такт очередной тираде:

– Ну они ж не смогут