После упорных поисков я так и не сумел найти надежное противоядие этому адскому яду, и потому не делаю попыток применить его в медицинской практике. Я прекратил бы работать с ним, но не люблю чувствовать себя побежденным. Если мне суждено прожить еще какое-то время, я, освежив мозги работой над другими исследованиями, снова приступлю к решению этой задачи.

Спустя месяц после написания этих строк (бумагу с ними я прикрепил к бутылке, дабы избежать несчастных случаев) я продолжил опыты – и меня снова ждал провал. Расстроенный очередной неудачей, я совершил поступок, недостойный ученого.

Отравив животное “Зеркальными каплями”, я дал ему противоядие от “Александрова вина”, хотя знал о разной природе этих двух ядов. Я поступил так наудачу, не ожидая каких-нибудь важных открытий.

Результат был поразительным. Животное, казалось, умерло – оно не показывало никаких признаков жизни (в нашем понимании) целый день, целую ночь и часть следующего дня. Но следов разложения не было (хотя стояло лето, а в лаборатории плохо работала вентиляция), из чего я заключил, что жизнь в животном каким-то образом сохраняется.

Меня поразило, что через час после первых симптомов пробуждения животное вело себя, как обычно, и ело с большим аппетитом. Спустя десять дней ничего не изменилось – животное прекрасно себя чувствовало. Это удивительное взаимодействие ядов и противоядия и их разная реакция на живой организм заслуживают тщательного изучения. Если я буду жить, то продолжу исследование и изложу его результаты на другой странице!»

Не было ни другой страницы, ни других записей. Последнее исследование профессора осталось незаконченным.

Глава VII

– Я закончил расшифровку записи около полуночи, – сказал доктор, – и тут же пошел к мистеру Келлеру. К счастью, он еще не спал, и мы вместе поспешили в морг. Зная, где расположен вход в жилище смотрителя, я быстро того разбудил и в возбуждении рассказал, что покойница может ожить. Слуги слышали наш разговор и последовали за нами, и мы все гурьбой ввалились в комнату ночного сторожа. У меня нет слов, чтоб описать, что мы там увидели. Я пришел вовремя, чтобы уберечь миссис Вагнер от шока и благополучно доставить в дом мистера Келлера. Тогда я решил, что мои треволнения кончились. Как я ошибался!

– Вы имеете в виду мадам Фонтен?

– Нет. Я говорю о Джеке. Слепая вера бедного сумасшедшего в спасительное действие противоядия из синей бутылки спасла жизнь его хозяйки. Я никогда не пошел бы на такой риск, даже если б прочитал записи профессора раньше. Джек же действовал без колебаний. От событий этой ночи, обостренных вином Шварца, он совершенно потерял рассудок и на какое-то время стал тем безумцем, каким был в Бедламе. Я с трудом уговорил его выпить успокоительное. Даже после того, как микстура благотворно на него подействовала, он выказывал недовольство и отзывался о лекарстве с презрением. «У меня было лекарство лучше вашего, – говорил он. – Его изготовил человек в тысячу раз талантливее вас, но мы со Шварцем сдуру отдали лекарство ночью экономке». Тогда я не придал его словам значения – в его состоянии можно было услышать вещи и поэкстравагантнее. Вскоре Джек заснул, и я уже собрался идти домой, когда в холле меня остановил сын мистера Келлера. «Не посмотрите ли мадам Фонтен? – сказал он. – Мина о ней очень беспокоится». Я снова поднялся наверх.

– А до слов Фрица вы ничего особенного в ней не замечали? – спросил я.

– В морге я обратил внимание, что она выглядит очень перепуганной. Это меня удивило – казалось, выдержка никогда ее не покидает. Мистер Келлер сопроводил ее домой. И, войдя к ней по просьбе Фрица, я не был готов к тому, что увидел.

– Вы обратили внимание на схожесть ее состояния с болезнью мистера Келлера?

– Не сразу. Мадам Фонтен отослала дочь из комнаты. У вдовы был странный вид, когда она заговорила со мной. «Верните бумагу, которую я вчера вам дала», – сказала она. Я спросил, на что ей эта бумага. Похоже, она не знала, что ответить, – выглядела смущенной и взволнованной. «Хочу ее уничтожить! – вырвалось у нее. – Я разбила все бутылки, оставшиеся после смерти мужа, а осколки разбросала по дороге в морг. Я знаю, что вы меня подозреваете, но я вас не боюсь». Было ощущение, что она сразу забыла эти слова и, отвернувшись, вынула из ящика стола толстую тетрадь с металлическими застежками. О моем присутствии она, по-видимому, забыла. Застежки открывались с помощью пружины. Руки мадам Фонтен тряслись, когда она ее нащупывала. Я приписал нервную дрожь волнениям предыдущей ночи и предложил свою помощь. «Вам нет дела до моих секретов», – отрезала она и засунула тетрадь под подушку. Профессиональный долг призывал меня о ней позаботиться. Не придавая значения словам Джека, я все же счел необходимым расспросить, не принимала ли она каких-нибудь своих лекарств. Она в страхе отшатнулась от меня, когда я повторил ей слова Джека. «О каком лекарстве он говорит? Я выпила только стакан вина. Пошлите за ним, пожалуйста. Мне надо с ним поговорить». Это невозможно, сказал я. Его нельзя сейчас будить. «Тогда пошлите за этим горьким пьяницей – ночным сторожем!» – воскликнула она. К этому времени мне стало ясно, что дело неладное. Я позвал дочь, чтоб она в мое отсутствие присмотрела за матерью, и вышел потолковать с Фрицем. Единственным способом отыскать Шварца (смена его в морге к этому времени закончилась) было обратиться к его сестре, сиделке. Я знал, где она живет, и Фриц любезно согласился пойти к ней. Когда Шварца разыскали и привели в дом, мадам Фонтен уже с трудом его понимала. Начали проявляться признаки болезни мистера Келлера – в частности, апатия. «Дайте мне умереть, – тихо проговорила она. – Я заслуживаю смерти». На мгновение в угасающем теле вспыхнула жизнь – больная приподнялась на подушке и схватила мою руку. «Запомните! – с трудом произнесла она. – Мина должна выйти замуж тринадцатого числа!» Ее глаза испепеляли меня взглядом. Проговорив это, она откинулась на подушки и с тех пор пребывает в том состоянии, в каком вы ее увидели.

– Можно ей чем-то помочь?

– Ничем. Современная наука ничего не знает о ядах, вызванных из прошлого гением профессора Фонтена. Нам знакомо медленное отравление ядами, даваемыми в небольших количествах через определенные промежутки времени, но нам ничего не известно о ядах, которыми можно медленно отравить с одного приема. Доктора даже не верят в такую возможность.

– Вы уверены, что она отравлена? – спросил