Анна вспомнила свою любимую комнату с видом на огни, они ее тоже ждали. Там, в этом бесконечном мраке, тоже есть свет.

«А все-таки умирать страшно. И больно…» — подумала Анна. Но она это уже знала, поэтому без колебаний выстрелила себе в сердце.

Ехин в третий раз перечитывал предсмертную записку Анны Александровны Австрийской и то и дело косился на мертвое тело, накрытое простыней. Амелин кивнул на пистолет, аккуратно упакованный в целлофановый пакет:

— Вот он, «Макаров». Тот самый, который мы искали. Не захотела она сесть в тюрьму.

— Такая женщина, и тюрьма… — покачал головой Ехин. — Нет, этого быть не могло.

— Ну что, закрыто дело?

— Да. Закрыто. Я думаю, что следователь не будет возражать. Все факты налицо. Осталась рутина: провести сравнительную экспертизу, оформить все, как положено, но это уже формальности. Не может быть никаких сомнений, что это тот самый пистолет. И все-таки не понимаю: зачем она это сделала?