Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 81

На табло загорелся значок «пристегнуть ремни», самолет вздрогнул и покатился к взлетной полосе.

Витя

Москва, январь 2023 года.

В Подрезково живет много работников авиакомпаний, потому что это относительно новый, но недорогой район вблизи аэропорта, цены на жилье приемлемые, с инфраструктурой все в порядке, а гул самолетов из-за розы ветров почти не беспокоит.

Матвей Киреев должен был прибыть в аэропорт в семь вечера, чтобы вылететь одиннадцатичасовым рейсом во Владивосток. Смену он подтвердил, но после перестал выходить на связь. Обеспокоенные неявкой бортпроводника коллеги сообщили в дирекцию, там с парнем попытались связаться, но безуспешно. Платон Шамалин, коллега Киреева, тоже проживал в Подрезково, в нескольких кварталах от дома Матвея, в тот вечер у него был выходной, и он вызвался навестить товарища. Подошел к дому, безуспешно звонил в домофон и на мобильный. Догадался погуглить план квартир в таком типе домов и вычислил, что квартира Матвея находится на пятом этаже. В окнах горел свет. Платон заподозрил что-то нехорошее и вызвал полицию.

Участковый со слесарем прибыли к семи. Примерно полчаса заняли всякие формальности, и в половине восьмого дверь была открыта.

Бортпроводник лежал на кровати мертвым. Он был полностью собран, в форменной одежде. В коридоре стоял маленький пластмассовый летный чемодан лавандового цвета.

Следов взлома, борьбы и насилия не было.

В протоколе осмотра места происшествия указано, что в квартире стоял терпкий миндальный запах. Заключение судебно-медицинской экспертизы еще придется подождать, но с вероятностью 99 % можно утверждать, что Матвея Киреева отравили цианистым калием. Скорее всего, выраженных морфологических изменений вскрытие не обнаружит, только признаки быстрой смерти. Так же было указано в заключениях судебно-медицинских экспертов об аутопсии предыдущих жертв: венозное полнокровие внутренних органов, отсутствие телесных повреждений и признаков каких-либо болезней, которые могли бы привести к смерти.

Матвей был родом из Смоленска, с родителями не общался. Когда его отцу сообщили о смерти сына, тот ответил, что его сын умер еще десять лет назад, когда оставил своего ребенка в Смоленске, а сам убрался в Москву покорять небеса. Друзья-товарищи, понятное дело, из летной сферы. Кроме них в Москве у него была девушка, тоже бортпроводница, с которой Матвей расстался несколько месяцев назад. На экстренное совещание в ПАР Андрей приволок контактные данные этой девушки, и было решено съездить к ней, поговорить.

Мы вчетвером оказались в тупике. В этот раз убит мужчина, а не женщина. Убийство произошло в доме жертвы, а не вдали. Применен яд в жидкой форме — это было установлено на месте по состоянию слизистых носа, а позже в квартире нашли флакон нафтизина, химический анализ содержимого которого, скорее всего, подтвердит наличие следов цианидов. Те же компоненты преступления, а общий подход совершенно другой.

— Беспроигрышный вариант с этим нафтизином, — сказала Диана, — человек берет его, когда у него нос забит, и запаха миндаля не чувствует. Просто и гениально. Зачем заморачиваться с кристаллами? Их ведь надо в пирожное совать, как в случае с жертвой в Лос-Анджелесе, или в коктейль добавлять, как в Иркутске. А тут — по капле в ничего не чувствующие ноздри, и добрый вечер.

Домой к Эвелине, бывшей девушке Матвея, я приехал в сопровождении Дианы. Мы собирались ехать втроем, но у Андрея образовались какие-то дела в полиции. Я считал, что он врет. Никаких новостей из Коломбо не было, мертвых тел россиян не обнаружили. Всю информацию у следствия, какую он мог получить по трупу Киреева, он уже получил. Просто ему не нравилось общаться с людьми, и если разговоров можно избежать — он с удовольствием это делал.

Ну да черт с ним. Была проблема поважнее: у меня нет места преступления, оно нам неизвестно ни по одному из эпизодов. Нигде я не могу с трагическим прищуром опуститься на колено и кончиком пальца коснуться вязкой крови на полу; негде мне выразительно принюхаться и сказать, что в комоде, судя по всему, стухла рыба. Все преступления совершены где-то вдали от мест обнаружения тел. Там, где убийца передал жертве отравленное пирожное, коктейль или флакон нафтизина. Если переложить на язык судебно-медицинских экспертов, то исследовать руками нечего, я располагаю лишь катамнестическими данными. Их-то я и поехал собирать.

Диана прицепилась ко мне, хотя уже не имела на это права, поскольку мой договор с ПАР завершен. А то, что я делаю сейчас, это исправление моих же собственных ошибок.

— О покойных либо хорошо, либо никак, — заявила Эвелина. — Поэтому сказать мне нечего.

Неплохой заход. Особенно учитывая, что перед этими словами Эвелина проводила нас в крохотную, но со вкусом обставленную кухоньку, усадила на удобные мягкие стулья и сварила капсульный кофе. Получается, говорить она все же будет. Иначе к чему это все? Закрыла бы перед нашими носами дверь, и дело с концом. Кто мы, в конце концов, такие? Мы ж не власти, с нами закон разговаривать не обязывает.

— На каком вы месяце? — поинтересовалась Диана.

Эвелина расцвела и обе руки положила на свой живот. Я, честно признаться, вообще не заметил, что девушка беременна. Видимо, срок совсем небольшой.

— Четырнадцать недель, — ответила девушка.

— Мои поздравления, — сказали мы с Дианой почти одновременно.

— Спасибо. Хотите печенье? У меня есть протеиновое, модное сейчас.

— Нет, благодарю, — ответила Диана.

— А я не откажусь, — сказал я.

Эвелина встала и потянулась к верхней полке за коробкой с печеньем. Ее джемпер немного приподнялся. Да, действительно, живот снизу заметно округлен. Интересно, как Диана-то это разглядела? Эвелина хрупкая девушка, но одета была в широкие домашние штаны мятного цвета и такой же висящий джемпер. Кажется, даже оверсайз.

— Когда вы в последний раз общались с Матвеем? — спросил я.

Эвелина поставила передо мной коробку с печеньем. Каждое было упаковано в отдельный пакетик. Я взял одно, развернул и откусил кусочек. Печенье как печенье. Что в нем модного? Видимо, индивидуальная упаковка.

— Двадцать первого ноября, — ответила Эвелина. — Меня уже спрашивали полицейские. Я посмотрела в телефоне — последнее сообщение написала ему 21-го, а потом заблокировала.

— Вы повздорили?

— Нет, — ответила девушка, — мы к тому времени уже разошлись. Я сказала ему, чтобы он приехал, забрал свои чертовы вещи и оставил ключ в почтовом ящике.

— Он приехал?

— Да, забрал сумку, которую я приготовила с его тряпками. И комплект ключей положил, куда я попросила.

— Вы с ним не хотели встречаться?

Эвелина закрыла глаза и вздохнула.

— Нам обязательно говорить о Матвее?

— Я понимаю ваши чувства, Эвелина, — сказал я, — правда понимаю. Однако Матвея

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 81