– Ковбой хочет вас видеть, – проговорил пень.

Пень оказался Болтом. Голос у него был высокий и сладенький, точно у Минни-Маус во время секса с Микки. Или с Гуфи – если та была распутницей. Неудивительно, что Болт предпочитал помалкивать.

Феликс переместился так, чтобы видеть нас через капот.

– А ты шустрый, Болт, – сказал он. – Где Гоу-Гоу?

– Ковбой хотел сделать тебе приятный сюрприз, – ответил Болт. – Вытаскивай эту дохлятину и садись за руль. Я сяду с твоим братишкой на заднем сиденье. Там крови поменьше.

– Думал, ты немой, – сказал Феликс.

– Я говорю, когда у меня есть что сказать.

– В смысле, пищишь, когда есть о чем пищать, – ответил Феликс. – Никогда не думал проверить связки? Мне кажется, их не помешает смазать. Или, может, найдешь взрослого мужчину, вставишь его себе в задницу и попросишь говорить за себя.

Я подумал: «Феликс, у него дробовик. Приставлен к моей голове. И он не настроен дружелюбно».

– Садись за руль, говорю, а то потеряешь родственничка, – пригрозил Болт. – Но сначала пусти мне сюда по капоту свой сорок пятый.

Феликс подтолкнул к нему пистолет с таким нажимом, что тот содрал краску с капота. Ствол упал с моей стороны внедорожника.

Болт сказал:

– Ну, пусть там и валяется. А ты, братишка, вытащи из своего сапога ASP и брось его на землю. Не думал, что я замечу, да?

Если честно, не думал.

Феликс вытащил шефа и бросил его на землю. Затем – Лилиан.

– Простите, – сказал он обоим телам.

Мы с Болтом сели на заднее сиденье. Ствол дробовика оставался намертво прилепленным к моей голове, как бородавка. Феликс забрался на место водителя.

– Черт, да оно все липкое от крови, – заметил он.

– Рули, куда скажу, – скомандовал Болт.

Феликс сдал назад, развернулся там, где песчаная дорога расширялась, и направился к комплексу.

Ехали мы недолго – все это время ствол дробовика постукивал о мой котелок, – и вскоре увидели в лунном свете бараки и большой дом, подсвеченный также фонарями на осветительных столбах. Узкая полоска земли перед домом спускалась к большому пруду и как бы пересекала его – спокойная вода поблескивала по обе ее стороны и в лунном свете напоминала ртуть.

Когда мы подъехали к полоске, Болт велел остановиться на ее середине. Он сказал:

– Здесь планировали устроить ферму по разведению сомов, но теперь это кормушка для аллигаторов. Ковбой дал нам команду кормить их сдохшими курами. Просто хочу вам показать ваш будущий дом.

– Что-то ты разболтался, – заметил Феликс. – Мне больше нравилось, когда ты помалкивал.

– Просто интересно, придетесь ли вы двое по вкусу аллигаторам.

– Просто ты бесишься, что я разогнул ту кочергу. Опозорил твою задницу.

– Давай езжай, – скомандовал Болт.

– Где Гоу-Гоу? – спросил Феликс, но ответа не дождался.

57

Мы подъехали к одному из длинных курятников, сквозь щели которого брезжил тусклый свет. Болт велел Феликсу припарковать внедорожник, и мы вышли из машины. Ствол дробовика по-прежнему прижимался к моей голове. Одно нажатие на спусковой крючок – и нет меня. Хоть от головной боли избавило бы… Сейчас голова казалась мне большой и раздувшейся, как дирижабль с избыточной закачкой.

Нас провели к курятнику и через приоткрытую дверь немалых размеров – внутрь. Запахи куриного навоза, протухших кормов, гниющего мяса и та мускусная вонь, которую я чувствовал в доме Кевина, – все смешалось в единый зловонный букет. Из-за слабого освещения и пыльного воздуха казалось, что курятник заполняет ядовитое облако. Здесь стоял фронтальный погрузчик – возможно, тот самый, что мы видели на складе.

Повсюду валялись мертвые куры. В клетках – тоже трупики, но некоторые птицы еще оставались живы: головы поникли, клювы открыты. Кормушки и поддоны для корма пустовали. У задней стены курятника высилась целая куча куриных тушек. В этой стене имелась приоткрытая дверь: она пропускала свет снаружи – как естественный, так и искусственный.

Но первым, что бросалось здесь в глаза, был висевший на цепи Гоу-Гоу. Запястья его сковывали наручники, пристегнутые к цепи, а на противоположном конце цепи имелся крюк, который в свою очередь крепился за звено другой цепи, намотанной на стропило. Гоу-Гоу висел, чуть-чуть не касаясь земли. Он шевелил носками ботинок, пытаясь коснуться опоры, но ему это не удавалось. Учитывая его массу, недолго оставалось ждать, когда плечи выскочат из суставов, если этого уже не произошло.

Рядом с ним стоял крепкий мужчина, крупнее Гоу-Гоу, в белой ковбойской шляпе. На его рубашке темнели пятна пота, а слабый свет в курятнике придавал им еще более мерзкий вид. Фотография, которую я видел, не передавала сути Ковбоя. Его рост составлял футов семь, если не больше. Плечи шириной с автобус «Грейхаунд», ножищи – как колонны, подпирающие Акрополь.

На нем был черный плащ, заляпанный сухим куриным пометом, и черные ковбойские сапоги, вымазанные тем же самым. Пола плаща, сдвинутая чуть назад с правого бедра, обнажала старинный револьвер в черной кобуре, украшенной серебряными кончо. Рубашка и штаны у Ковбоя были черные, тоже припорошенные пылью и засохшим куриным пометом. В одной руке он держал, помахивая им, электрокнут для скота. Как-то раз летом, когда я работал на ранчо, меня случайно задели такой вот штуковиной. Парень рядом со мной, вознамерившись придать ускорение упорно стоявшей на месте корове, потянулся подбодрить ее электрокнутом, но поскользнулся и ткнул им в меня. Шок от электроимпульса заставил меня заглянуть в начало времен и почувствовать боль всего, что когда-либо умирало; меня мелко-мелко затрясло и вырубило на несколько секунд. Не тот опыт, который хотелось бы повторить.

Напротив Гоу-Гоу, на корточках, наклонившись вперед и опираясь на костяшки пальцев, словно готовясь к рывку по выстрелу стартового пистолета, сидел Мистер Биггс.

Взрослый матерый примат больше походил на гориллу, чем на шимпанзе. В тусклом освещении его черная шерсть казалась сальной и грязной. Местами на теле виднелись проплешины. На голове его сидела красная ковбойская шляпа, с которой свисал красно-белый шнурок, туго затянутый под подбородком. Ноги были обуты в красные резиновые сапожки, похожие на ковбойские сапоги. Широкий ремень на поясе поддерживал маленькие красные пластиковые кобуры – в них оттопыривалось что-то похожее на игрушечные пистолеты. Если его заставляли таскать на себе всю эту дребедень – неудивительно, что у животного были проблемы с управлением гневом.

Вонь от Мистера Биггса сделалась более отчетливой, когда Болт подтолкнул нас вперед. Теперь от троицы нас отделяли футов восемь.