Но это была не единственная его странная встреча.

В переполненном баре, куда его отправили оценить вместимость помещения, Купер снова ощутил некое пугающее присутствие, на этот раз в туалете. Он зашел туда, только чтобы помыть руки, но сразу понял, что одна из кабинок занята. Металлическая дверь кабинки была закрыта, но дело было не в этом. В помещении висела странная, тяжелая тишина, как будто он попал в звуконепроницаемую капсулу, но вместе с тем он отчетливо чувствовал чье-то молчаливое присутствие за закрытой дверью кабинки. Озябнув от ощущения необъяснимой тревоги, он решил, что в мытье рук нет необходимости – у него в машине есть антисептик. Но, прежде чем уйти, Купер слегка наклонился и заглянул под дверь кабинки. В просвете между грязным полом и металлическим краем он заметил черные лакированные туфли, серые брюки и на мгновение увидел сморщенную лодыжку, напоминающую кусок высушенного дерева.

Купер поспешил покинуть туалет, затем бар и, не оглядываясь, вообще уехал из этого района.

В конце недели он случайно встретил Терри у здания мэрии. Полицейский выглядел бледным и исхудавшим…

Он что, был призраком?

Терри явно не был расположен к разговору. Он лишь кивнул Куперу и быстро пошел прочь, избегая общения.

Тень, следовавшая за ним, казалось, была чужой.

По непонятной причине Купер был уверен, что все странные происшествия так или иначе связаны с домом стаи крыс на улице Кельвина. Он все больше убеждался, что, если бы дом оставили в покое, ничего бы этого не случилось. У него не было ни доказательств, ни логичной теории, подтверждающей его мысли. Но Купер начал верить, что весь тот хаос – груды газет и костей, трубы и доски, даже банка с пенисом – служил каким-то противовесом, удерживающим мертвых на расстоянии.

Именно поэтому он решил устроить беспорядок у себя дома.

По правде говоря, он уже начал это делать, хоть и совершенно случайно. Теперь же он принял решение сознательно наполнять свой дом как можно большим количеством самых разных предметов, строя тем самым некую защитную крепость между собой и миром духов. Хотя он и не был робким человеком, сверхъестественные явления, о которых он слышал от других и с которыми столкнулся сам, пугали его больше всего. Теперь он постоянно находился в напряжении, ожидая, что ему случайно откроется что-то ужасное и совершенно незнакомое.

В свободные дни и в обеденные перерывы он обшаривал гаражные распродажи, магазины секонд-хенда, даже свалки в поисках вещей, которые могли бы привлечь его внимание и помогли заполнить дом. К концу месяца в гостиной стало почти невозможно ориентироваться: узкие тропинки вели от двери к дивану и кухне, а спальня была завалена одеждой, полотенцами и постельным бельем, как его собственным, так и тем, что он покупал оптом в «Гудвилле» и «Армии спасения».

Он никогда не отвечал на звонки, просто перенаправлял их на голосовую почту, потому что Эми продолжала звонить.

Мертвая Эми.

– Ты меня слышишь, Ку? Зачем я вернулась?

Однако Купер продолжал ходить на работу, тусовался на станции, вел обычную жизнь. Он был полон решимости продолжать укреплять свою защиту, не поддаваясь одержимости, как люди на улице Кельвина. Он просто хотел вернуть все в прежнее состояние – до того, как осмотр дома с крысами запустил нечто, чего он теперь так боялся.

Прошла еще одна неделя, и Куперу показалось, что его план сработал. В повседневной рутине больше не было ничего необычного, ничего сверхъестественного. Ему даже подумалось, что он сумел восстановить ту стену, которую когда-то помог разрушить. Купер размышлял об этом, лежа в постели, и гадал, когда же сможет перестать собирать и хранить старье. Это не могло продолжаться вечно. Места в его доме оставалось немного, и однажды ему все же придется остановиться.

Из угла комнаты донесся тихий вздох.

Волосы на его руках встали дыбом. Спальня была едва освещена – торшер, единственный источник света, частично заслоняла высокая стопка белья. Вздох повторился, и хотя он ничего не видел, но ощутил легкое движение, словно что-то медленно приближалось от угла комнаты к кровати.

Купер не знал, что это было на самом деле, но быстро понял, что лучший выход – как можно скорее выбраться из спальни. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Он отбросил одеяло и сделал шаг по узкой дорожке к двери…

…и тут же захлопнул ее.

Он застыл на месте, уставившись на нечто перед собой. Фигура, сложенная из грязного белья, высотой около трех футов, медленно передвигалась по комнате, как будто вслепую ощупывая путь. Из глубины этой груды грязной одежды доносился легкий, едва слышный вздох, но его странная, зловещая приглушенность пугала Купера сильнее, чем мог бы любой крик.

И тут он заметил тени.

Силуэты, едва различимые и почти неузнаваемые, плавно двигались по стенам, словно существа, танцующие вокруг костра. Но никакого огня здесь не было – только лампа у стены. И не было ни одного живого существа. В комнате не было ничего, что могло бы отбрасывать такие тени. Купер вспомнил слова Терри.

Маленькая тряпичная фигурка повернулась к нему, словно уловив его присутствие, и медленно зашагала в его сторону. С каждым шагом она менялась: грязный носовой платок соскользнул на пол, а к груде добавился носок, будто прикрепленный липучкой.

Купер ощущал, что в комнате витала некая сила. Он знал, что здесь присутствуют и другие сущности, хотя видеть их не мог. Он понял, что ошибался. Дом на улице Кельвина служил не для изгнания мертвых.

Он удерживал их.

И теперь они удерживались в его собственном доме.

Ему нужно было бежать отсюда. Мысли лихорадочно метались: сегодня он переночует в мотеле, а завтра выбросит весь собранный хлам и наведет порядок в доме. Купер подозревал, что именно уборка в доме на улице Кельвина выпустила этих духов в мир, и, возможно, выброс мусора из его собственного дома повторит то же самое, – но сейчас его заботило совершенно другое. Он должен очистить свой дом, прежде чем…

Резкая, словно ножом, боль пронзила его ногу.

Купер вскрикнул и опустил взгляд. Вокруг его лодыжки, словно змея, обвилась розовая простыня, будто впившаяся зубами в кожу. Он пнул ее, и простыня сминающимся комком свалилась на пол, расползаясь и обнажая пустоту.