— А эти две дуры как тебе? Анька со Светкой? Ты их руки видела? Маникюр видимо сами дома делали, и кудряшки эти дурацкие…

— Точно, ха-ха! А Лариска то, вся из себя москвичка, а в ушах не брюлики, я тебе точно говорю, фианиты какие-нибудь…

И две подружка пошли по начинающей светлеть улице, бурно, в полный голос, на всю улицу, обсуждая всех своих бывших одноклассников. Это была их стихия, здесь они знали, что и как сказать. О бывшей вражде, о гадостях, которые друг ругу сделали, забыли. О катастрофе их детей, бывших мужей — тоже. Бах-бах-пах! Лопалась, раздуваясь воздушная кукуруза их пустых слов и мозгов. Бах-бах-пах! Лопалась воздушная кукуруза их жизни, и приторно-сладкий попкорн, жвачка одиночества заполнял, замещал, заслонял от них всю бушующую вокруг жизнь.

Конец.