Гончаров подошел к двери, из благоухающего сандалом салона на него смотрел Корнеев.

– Я знал, что ты примчишься, не сомневался даже. Знал: вот, жду тебя. Ты, вероятно, рассчитывал с группой захвата, с мигалками, пищалками… А почему-то примчался один…

– А ты, Витя, повторяешься: как и в прошлый раз, на машине дочери, сменив номера на оперативные, прилетел в родной город за баблом.

– Чего ты врешь! Там были другие номера. Ты зачем вообще в чужие дела суешься? Тем более в дела людей, для которых ты никто – клоп или блоха: раздавить тебя труда не составит.

– Поговорить надо.

– Так о чем с тобой говорить. Хотя поговорим… Но только не так, как когда-то, когда мы в одном кабинете сидели и водку из одного стакана пили, а ты, желторотый, пытался мне свою правду впаривать. А так, как положено, пообщаемся. Я – генерал, а ты по недосмотру подполковник, но я это исправлю. По дороге поговорим, а потом мы тебя где-нибудь выбросим. И я хочу увидеть страх в твоих глазах, когда ты поймешь, что жить тебе осталось минуту, не больше. Со мной шутить нельзя: ты что, не понял этого? В Омске тебе повезло, но сегодня удача покинула тебя.

Бывший сослуживец кивнул кому-то, кто был за спиной Гончарова. Двое парней подошли стремительно и заломили руки ему за спину. Ощупали, расстегнули рубашку и сняли с груди закрепленный микрофон. Поднесли тот к опущенному стеклу и показали Корнееву.

– Детский сад какой-то! – рассмеялся генерал. – Для кого ты записывал, дурачок?

Парень бросил микрофон на асфальт и придавил его каблуком, после чего ударил по нему, уже раскрошившемуся, еще раз.

– Ну чего головой вертишь, Игореша, – продолжал улыбаться генерал полиции, – не тем делом занимаешься. Остался бы штурманом – глядишь, и все бы у тебя в жизни наладилось. И не пришлось бы чужие деньги крысить. А если тебя спросят, на какие шиши ты пробрел авто стоимостью восемнадцать миллионов?

– Если ты про общак Цагараева, то это тоже не твои бабки. А машину я приобрел на честно заработанные.

– В нашей стране на честно заработанные разве что «Ниву» подержанную можно купить. Так что не строй из себя дурачка. Хотя, может, ты от рождения такой. Ты в курсе, что я с твоей Мариной спал?

– Конечно, знал, – не стал спорить Гончаров, – она мне сама в этом призналась. Сказала еще, что это была большая глупость с ее стороны, потому что ты как мужчина оказался полный ноль. Нельзя, Витя, стероидами злоупотреблять.

– Да я тебя на понт взял, а ты поверил. Не спал я с твоей женой, хотя возможностей было предостаточно – столько, что…

Игорь обернулся и посмотрел по сторонам.

– На своих ребят надеешься? – весело спросил Корнеев. – Думаешь, они подскочат и отобьют тебя у нас. Только ждать тебе придется очень долго, если вообще дождешься. Жаворонков изолировал твоих пацанов. Свои новые тачки, купленные на цагараевские деньги, они во двор РУВД загнали, а Леша приказал закрыть ворота и никуда не выпускать. И тут же отзвонился мне. Они, конечно, могут и на такси примчаться, но я думаю, такое не случится. А если надеешься на нового своего приятеля полковника юстиции, так подойди к машине и загляни в салон.

Стекло опустилось еще ниже. Игорь шагнул, наклонился и увидел Копылова, сидящего рядом с Корнеевым.

– Честно говоря, не ожидал. Думал, кто-то похожий на тебя в машину сел, – произнес Гончаров и отвернулся.

– Да я и сам от себя такого не ожидал, – признался полковник юстиции, – но когда у тебя больная восьмидесятилетняя мама, за которой нужен постоянный уход, а зарплата сиделки ровно половина моей… А тут практически ни за что предлагают сто тысяч евро. Мама, конечно, дороже дружбы. Ты уж меня извини.

Корнеев достал из кармана две пачки купюр и протянул Копылову.

– Спасибо за содействие, полковник. Можете быть свободным. В самое ближайшее время вы опять можете потребоваться, и я созвонюсь с вами.

Полковник юстиции молча кивнул, вышел из «Бентли», не глядя на Гончарова, направился к стоянке. Тут же подъехал «Мерседес» с шашечками, из которого вышла высокая блондинка с уложенными завитыми локонами и макияжем смоки-айс. Она равнодушно взглянула на Игоря, опустилась на заднее сиденье «Бентли», поместила на колени розовую сумочку «Шанель» и подставила Корнееву щеку для поцелуя.

– Эта та самая заноза в заднице? – спросила блондинка, показав на Игоря.

– Была в заднице, а теперь… – Корнеев, не договорив, кивнул парням, которые держали подполковника.

– Сажайте его в свою машину, а потом действуйте, как договаривались.

– Погодите, – попытался остановить парней Гончаров, – а поговорить. Ты же обещал поговорить. Ты скажи только, Витя, за что приказал убить Калитина?

– Кого?

– Александра Анатольевича из «Промтеха». Зачем ему автокатастрофу организовали?

– Значит, заслужил, – зло ответил Корнеев и махнул ладошкой своим подручным, – уводите.

Гончаров попытался ухватиться за голубой автомобиль, но его оторвали.

– И с Дроздовым надо поскорее решать, – прозвучал в салоне женский голос, – такой грязью меня облил на защите. Из ума старик выжил… В Омске меня уверяли, что он и до суда не доживет… А где этот суд?

Стекло поползло вверх, и голоса Рачковой не стало слышно.

Гончарова подвели к черному «БМВ», усадили на заднее сиденье и сковали наручниками запястья.

– Далеко ехать собрались? – поинтересовался у парней Игорь.

Но ему не ответили. Затолкали внутрь салона. «БМВ» вырулил с площадки, вышел на примыкающую к трассе дорогу. Было видно, как на московскую трассу выскочил голубой «Бентли Континенталь» и скрылся за потоком машин.

– Можешь поспать немного, – предложил один из парней.

– А зачем ему? – расплылся в улыбке другой. – Пусть любуется напоследок, скоро все равно вечным сном заснет.

И оба рассмеялись. Зло, но от души.

«БМВ» подъехал к трассе, и тут же дорогу ему перегородили четыре «Форда Мондео», из которых вышли сотрудники убойного отдела, которым еще совсем недавно руководил Гончаров.

– Что за клоуны? – возмутился парень, сидящий слева от Гончарова, и, увидев, что вышедшие из машин мужчины достали пистолеты, крикнул водителю: – Давай назад быстро, уходим!

Но сзади уже перекрыл отступление автобус со шторками на окнах, из которого начали выбегать люди с автоматами в руках, в бронежилетах и в касках. Они окружили автомобиль. Один из них рванул на себя водительскую дверь и приказал:

– Выходим по одному! Ложимся на землю лицом вниз! Руки на затылок.

– Мы сами на службе, – ответил тот, что сидел слева от Гончарова.

– Тогда ты знаешь, что надо делать! Ложись мордой вниз и не зли меня.

Подручные Корнеева так