Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 61

Черные кадры, на которых можно было различить дымящиеся остатки вахромеевского дома, заставили дрогнуть многострадальное сердце Алыхтина. Конечно, он сразу узнал и железные ворота, и забор из сплошных металлических листов. Видимо, снимали еще ночью - сверкали красными бликами пожарные машины, метались тени, вокруг стояли лужи воды, но, судя по головешкам, оставшимся от дома, приехали пожарные поздновато.

И еще показал оператор - не удержался все-таки от желания потешить горожан сладким ужасом - то, что осталось от наемного убийцы Вахромеева - обгорелые кости, обмотанные проволокой.

- Надо же, как тебе досталось, старичок, - пробормотал Апыхтин. Его охватило странное ощущение отстраненности, будто вовсе и не он проделал все это, а кто-то другой, чуждый ему и не совсем хороший человек. А он - он просто телезритель, и ему остается только удивляться происходящему, ужасаться и всплескивать ладошками.

Погоревав над печальной судьбой непутевого Вахромеева, Апыхтин отправился в ванную бриться. Этим он должен был заниматься каждый день чтобы скрыть черную свою щетину, явно неуместную при рыжеватых волосах на голове. Присмотревшись к короткой своей шевелюре, он решил, что может позволить себе еще денек не красить волосы.

- Авось, - решил он.

И только после этого решился наконец заглянуть в свою роскошную кожаную сумку, которая брошенно простояла всю ночь на полу в прихожей. Вечером Апыхтин не мог внести ее в комнату, словно в ней таилась какая-то зараза. Но теперь в конце концов взял себя в руки, занес сумку в комнату, поставил на стол и расстегнул «молнию». Внутри не осталось почти ничего, что говорило бы о его вчерашних хлопотах: ни банки с бензином, ни медной проволоки, ни клейкой ленты. Разве что разводной ключ - выбросить его было попросту жалко.

И, конечно, трофеи - нож с напыленным лезвием и сверток с деньгами.

Апыхтин вынул сверток, развернул его, сдернул целлофановый мешок, и перед его глазами предстали несколько стодолларовых пачек. Так и есть - новые доллары, серия одна, номера идут подряд. Он знал эту серию, помнил ее, она поступила в банк, когда он еще сидел в председательском кресле. Партия была небольшая, разошлась быстро, почти вся среди своих же, банковских.

- Ну что ж, - пробормотал Апыхтин. - Пусть так.

У него и сегодня было много дел.

Впрочем, если быть точным, то дел оказалось не так уж и много, но все они были важны, требовали чрезвычайной осторожности в выполнении каждой самой малой малости.

Уже закрывая за собой дверь квартиры, он услышал телефонный звонок.

Поколебался секунду, вернулся, поднял трубку.

Звонила Серкова.

- Ты в порядке? - спросила она.

- Да. А ты?

- И я.

- Перехватила что-нибудь?

- Уже здесь. - Она улыбалась, и Апыхтин зримо представлял ее в эти минуты. - Ты говорил, что у тебя сегодня дела?

- Да.

- Заглянешь, позвонишь?

- Да.

- И мы выпьем пивка под кленами?

- Надеюсь, нам будет за что выпить.

- Пиво можно пить и без торжественных тостов.

- Выпьем просто так.

- Будь здоров, - сказала она и положила трубку.

Вроде ничего не было сказано, но Апыхтин вышел из квартиры в приподнятом настроении. Он почувствовал себя готовым сделать то, что задумал. Впервые за последние месяцы пришло ощущение, что он не один, есть подмога, есть на кого положиться, кому довериться. Нет-нет, он не собирался никого привлекать, не собирался ни с кем делиться своими заботами. Законы, которые он выработал для себя, полностью сохраняли свою силу.

Дела его в этот день были просты и невинны - в ближайшем овощном магазине купил на этот раз пятилитровую банку из-под соленых помидоров и, отъехав несколько кварталов, на автозаправочной станции наполнил ее хорошим бензином. И плотно закрыл большой капроновой крышкой.

Заглянув в гастроном, купил коробок спичек.

Скотч ему не понадобился, и свечи оказались совершенно ни к чему. Ему вообще больше ничего не было нужно. Разве что немного терпения, но этого добра у Апыхтина хватало.

Спохватился он, лишь приехав к Центральному рынку. Оказывается, ему нужна была еще одна вещь, простенькая, недорогая, которую он тут же на рынке и купил в метизной лавке, - висячий замок. Требование к замку тоже было простым - он должен легко закрываться при том, что мог вообще и не открываться. Такой замок он нашел - стальная петля была чуть ли не в мизинец толщиной и могла выдержать любые нагрузки - даже если с ее помощью тащить железнодорожный вагон. Но передвигать вагоны Апыхтин не собирался, его затея была гораздо проще.

Вахромеевский киоск был уже открыт, и вчерашняя девчушка, заспанная и измятая, безрадостно подперев щеку, смотрела из окошка, как обезьянка из клетки. Судя по всему, хозяина в киоске не было, да и не могло быть. Апыхтин догадывался, где он - на пожарище. Или же в юферевском кабинете дает чистосердечные показания - брат врагов не имел, никто ему угрожал, жизнь вел тихую и безупречную. Апыхтин так хорошо себе все это представлял, что мог бы, наверное, вместо Вахромеева отвечать его же словами.

Киоск был сработан из железнодорожного контейнера. Единственное, что нужно было проделать, - вырезать раздаточное окошко, которое одновременно служило и витриной, а в задней части навесить дверь.

Свою машину Апыхтин поставил так, чтобы видеть эту неприступную дверь из выкрашенной суриком стали.

Вахромеев заверил его вчера - будет подвоз товара, поступит отечественная «Смирновская» водка, конечно, такая же фальшивая, как и все в этом киоске, включая хозяина. Что бы ни случилось с братом - торговля дело святое, товар он завезет.

Прождав часа полтора, Апыхтин вышел из машины, запер ее и пошел прогуляться по базару. Людей здесь было немного, зато овощей и фруктов… Столько он не видел даже на кипрских базарах. От самых диковинных экзотических плодов до картошки.

Потом прошелся по мясным рядам, почти полчаса уделил инструментальным прилавкам и опять вернулся к киоску. Девчушка уже не торчала в окне, она прикорнула где-то в глубине, за картонными коробками. Заглянув сквозь витринные бутылки внутрь, Апыхтин сумел ее рассмотреть, но будить не стал.

- Ах да! - вспомнил Апыхтин и прошел в раскаленную на солнце телефонную будку, бросил в щель жетон и набрал номер.

- Слушаю, - сказал Юферев.

- Привет, Саша. Апыхтин беспокоит.

- Твою «Смирновку» держал в руках убийца, - Юферев решил не терять времени на приветствия.

- Ты уже ее открыл?

- Конечно, нет.

- Почему? - И Апыхтин повесил трубку на ржавый горячий рычаг.

Вахромеев появился около трех, как и обещал. Подъехал к киоску с тыла на белом «жигуленке», быстро вышел, бросив за собой дверцу, с силой постучал в железную дверь. Не дожидаясь, пока девчушка откроет, постучал снова, нетерпеливо и раздраженно.

Дверь открылась, показалась мятая мордочка. Вахромеев что-то сказал, вошел внутрь, захлопнул за собой дверь. Некоторое время не было слышно никакого движения. Вахромеевская машина стояла незапертая, стекла были опущены. Значит, хозяин ушел ненадолго, вот-вот должен появиться снова.

Так и произошло.

Вахромеев вышел один, постоял некоторое время в растерянности, вроде даже забыв, что должен делать дальше. В эти недолгие секунды Апыхтин впервые хорошо его рассмотрел. Как и брат, он был невысок ростом, с длинными сильными руками. Но сейчас они беспомощно висели вдоль туловища. Похоже, тлело перед его глазами пожарище, он наверняка уже там побывал и видел обгорелые кости, перетянутые медной проволокой.

Наконец Вахромеев словно стряхнул с себя оцепенение и, подойдя к машине, открыл багажник, выставил на асфальт три ящика с водкой и по одному занес их в киоск, снова захлопнув за собой тяжелую дверь.

Апыхтин ждал.

Он не мог ничего предпринять, пока в киоске находились двое. По его прикидкам, девчушка должна была скоро выйти - провести ночь, просидеть в этом разогретом на солнце железном ящике полдня… Да ей просто необходимо хоть на какое-то время выйти наружу.

Но минуты шли, а из киоска никто не выходил - видимо, Вахромеев рассказывал о случившемся. Ожидание не тяготило Апыхтина.

«Пусть посидят, - думал он. - Им есть о чем поговорить. Пока они вечером балдели в киоске, брат уже пылал. Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря…» - вдруг подвернулись слова, и Апыхтин с непонятным, странным наслаждением повторил их вслух.

И понял, что готов действовать.

Он вышел из машины, обогнул киоски с тыльной стороны. Вахромеевский был грубее других, но зато надежнее, крепче. Дверь на приваренных петлях закрывалась и изнутри, и снаружи. В передней, витринной стороне был вырезан квадрат, примерно метр на метр, и тоже закреплен на петлях. В поднятом состоянии крышку можно было подцепить крючком. Когда работа заканчивалась, крючок откидывали, крышка опускалась вниз и щелью надевалась на металлическую петлю. В эту петлю тоже вдевался висячий замок.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 61