Я подробно рассказала о своих поисках, подтвердивших мои догадки.

– Помните, мы с вами встретились в часовне? Я как раз их проверяла. Выбор старинной иконной доски в качестве подрамника для картины, написанной в первой половине ХХ века, выглядел весьма странно. Либо художник был атеист и сделал это неосознанно, либо, наоборот, в этом скрыт какой-то знак, какой-то тайный смысл. Так или иначе, он натянул холст поверх иконы. Заказывая мне копию портрета, Олег настаивал на максимальном сходстве с оригиналом. Поэтому я специально взяла именно иконную доску, предварительно состарив ее. Но пока я все еще не понимала, в чем тут подвох. После посещения выставки сомнений не осталось – именно Игнатий Полежаев, дед рыбака, был автором портрета Анастасии. Сразу появились новые вопросы. Во-первых, зачем Ивану воровать картину кисти своего деда, если он все остальные отдал в музей? Или она чем-то отличалась от остальных? Да-да, например, столь необычным подрамником. Во-вторых, что могло связывать Круглова и Полежаева? А их точно что-то связывало, я видела, как они несколько раз разговаривали, но Олег скрывал близкое знакомство с рыбаком.

Матвей и Варя слушали меня затаив дыхание.

А я продолжала рассказывать об открытиях, которые сделала на выставке, о пропавшей из монастыря иконе, о моей поездке в Углич.

– Могла ли Анастасия передать икону человеку, которому доверяла, своему возлюбленному? Могла. А он, в свою очередь, мог придумать такой способ спрятать ее от чужих глаз. Для художника это было делом нетрудным. Многие живописцы скрывали одну картину под другой, например знаменитый «Черный квадрат» Малевича нарисован поверх двух цветных изображений. Игнатий не стал рисковать и просто закрыл икону холстом. Думаю, тем самым он не только скрывал ее от любопытных глаз, но хотел предохранить ее от губительного влияния влажности, перепада температур и другого воздействия.

От волнения у меня пересохло в горле, и Варя заботливо долила в мою чашку целебный отвар. Сделав пару глотков, я продолжила:

– Когда я это поняла, то задумалась: догадывался ли Круглов об обманке, которую представлял собой портрет его родственницы? Ведь картина столько лет хранилась в его семье, наверняка были какие-то разговоры о ее предназначении.

От двери раздалось осторожное покашливание. Я и не заметила, что в комнату тихонько вошла старушка в платочке, которая тоже внимательно ловила каждое мое слово.

– Я помню, как Елизавета каждый вечер молилась у этого портрета. Это было так странно и удивительно. Но я считала, что она просто очень любила свою сестру. А теперь думаю, что она уже тогда знала истинное предназначение этой картины. Должно быть, Игнатий ей все рассказал.

Пришла моя очередь удивляться и выслушать историю Сони, в детстве ставшей свидетельницей появления портрета Анастасии у ее сестры.

– Значит, Матвей, ваше участие в этой истории не случайно? – Я выжидательно смотрела на приютивших меня людей, пытаясь понять, не стала ли я их заложницей.

– Уверяю вас, Кира, я не охотник за старинными иконами, и мой интерес совсем в другом. Как и обещал, я вам все расскажу. Но позже.

Что ж, выбора у меня все равно не было.

– Получалось, что в краже портрета был заинтересован тот, кто знал о ценности спрятанной под ней иконы. И таким человеком мог быть только Иван Полежаев. И владелец картины, Олег Круглов. Куда же Иван дел картину, если погиб буквально на следующий день? Передал кому-то? Так получилось, что я слышала разговоры сыщиков о возможном подельнике рыбака и о том, что у него был блокнот, в который он все записывал. Такой же точно я видела у Круглова в машине. Думаю, сложить одно с другим нетрудно. Но я все еще не могла поверить, что он причастен к краже и тем более к смерти Полежаева. И боялась своими нелепыми обвинениями навредить невиновному. Поэтому никому не говорила о своих предположениях, решив вызвать Олега на откровенный разговор. Не знаю, чего я ждала – откровений, каких-то объяснений. Я все еще видела в нем честного, порядочного человека. Но он сделал вид, что считает все это моей выдумкой. Мы расстались как-то очень нехорошо. И в тот момент Круглов не знал, что я тайком вытащила из бардачка записную книжку Ивана Полежаева…

– Вот эту? – Как фокусник, Матвей достал ту самую книжицу в черной кожаной обложке.

И, видя мое недоумение, пояснил:

– Когда я выносил вас из дома, то вы на секунду очнулись и прошептали что-то про печку. Я вернулся, осмотрел печь, понимая, что искать надо не выше уровня вашего роста, и нашел это в подпечье [26]. Занятные в ней записи, кстати.

– Да, я прочла их ночью. Но утром мне позвонил Круглов как ни в чем не бывало, был очень мил и вежлив, лишь попросил поторопиться с завершением работы над портретом и договорился, что заберет его к вечеру. О вчерашнем разговоре он даже не упомянул, как будто его и не было. Я засомневалась, решив, что мои подозрения о его связи с Полежаевым беспочвенны, что я слишком увлеклась легендами и своим расследованием. У меня все было готово к его приходу. Думала и записную книжку ему отдать, но мне не хотелось, чтобы Олег считал меня воровкой, и в последний момент я спрятала ее среди печной утвари.

– Хитрый лис, он просто усыпил вашу бдительность, – прокомментировал Матвей.

– Да, но поняла я это слишком поздно. Круглов пришел часов в семь, еще не начало темнеть. Осмотрел портрет и остался очень доволен. Я помогла упаковать его для перевозки. Олег принес деньги, часть моего гонорара за работу в усадьбе, и настаивал, чтобы я взяла и вознаграждение за картину. Притащил также целую корзину еды, выпечку, домашнее молоко, творог, сыр, сказал, что Ирина прислала гостинцы. Я действительно была голодна, практически ничего не ела весь день. Соседка, которая меня снабжает обедами, накануне уехала в город на свадьбу к племяннице. А пирожки так соблазнительно пахли! Круглов за мной ухаживал, подливал молоко, рассказывая о его пользе. Я вообще козье не очень люблю, но было неудобно отказываться. Мы по-дружески болтали, я даже чувствовала какую-то эйфорию, возбуждение, как от алкоголя. В какой-то момент я поняла, что мне тяжело дышать, хотя окна были раскрыты, из сада дул ветерок. Рот наполнился слюной, все тело покрылось испариной. Попыталась встать, но ноги подкашивались, пальцы дрожали. Я хотела попросить Олега