– Эй, так не пойдет! – дородный водитель явно был недоволен.

Тетя Друзилла – тоже.

– Элли, я не могу поверить, что у тебя нет денег. Поторопись, иначе я вся промокну!

Элли достала сумочку и бумажник и продемонстрировала, что они пусты. Тетя Друзилла была оскорблена. Она направилась по дорожке к дому, даже не оглянувшись на такси.

– Тогда принеси деньги из дома.

– Мы не храним наличные в доме.

– Храните. В письменном столе.

Элли мрачно улыбнулась.

– Они лежали там раньше, когда Фрэнк был жив, но сейчас – нет. Боюсь, вам придется поискать наличные у себя.

Тетя Друзилла поднялась на крыльцо и стряхнула с зонтика капли. Она толкнула входную дверь, которая, конечно же, не открылась. Трясущимися от ярости руками она порылась в сумочке, достала немного денег и жестом велела Элли отнести их таксисту.

– Не давай ему чаевых. Он – чрезвычайно грубый человек!

Элли и таксист обменялись печальными взглядами. Сумма на счетчике была почти равна десятифунтовой банкноте.

– Извините, – сказала Элли. – У меня действительно сегодня нет денег.

Он покорно уехал, и тут появился мебельный фургон. Впустив тетю Друзиллу в дом, Элли проследила за доставкой новой кровати и постельных принадлежностей, а также за вывозом старой. Теперь спальня выглядела на удивление просторной, но там, где прежде стояла старая кровать, ковер оказался гораздо ярче. Может, Элли стоит проявить смелость и купить новый? И заодно занавески? Какая роскошь!

Она проводила грузчиков и обнаружила, что тетя Друзилла с прямой спиной сидит на стуле в прихожей.

– Ну же, помоги мне снять пальто!

Элли сделала это, осознав, что собственная одежда облепила ее самым неприятным образом. Она проводила тетю Друзиллу в гостиную со словами:

– Извините, отойду на минутку. Я промокла насквозь. Приготовьте себе чашечку чая, если хотите.

Элли разделась, насухо вытерлась и переоделась в теплую, чистую и удобную одежду. Блаженство. Скоро должна появиться Роуз с вкусностями к чаю. Элли надеялась, что та принесет пирожные с кремом, что было бы верхом наслаждения в дождливый день. Или, возможно, сдобные булочки. Или чайные кексы, которые можно поджарить и намазать сливочным маслом.

А пока ей предстояло встретиться лицом к лицу с Немезидой. Иначе говоря, с тетей Друзиллой. И попытаться найти какой-нибудь способ помочь бедной Норе снять новую квартиру. О боже. Неужели они с Дианой действительно сговорились? Если да, то стояла ли тетя Друзилла за тем, что Диана выставила дом на продажу?

Выглянув в окно, Элли увидела, что табличку «Продается» сняли. Что ж, это уже небольшая победа. Теперь надо вернуться к другому вопросу.

– Наконец-то! – Тетя Друзилла перешла в наступление. – Заставила меня выйти из дома в такую ужасную погоду, в моем-то возрасте… а потом отказалась платить за такси. Что бы сказал бедный Фрэнк?

Зазвонил телефон. Элли нырнула обратно в прихожую, чтобы ответить.

– Элли?.. Это вы? – понизив голос, заговорила Кейт.

Элли попыталась захлопнуть дверь в гостиную ногой, но не дотянулась, а у тети Друзиллы был слух как у летучей мыши.

– Да, это я. Вы уже звонили раньше? Меня так долго не было дома, а теперь набежали посетители…

– Вы не можете говорить свободно? Вы не одна?

– Все верно. Как вы?

– Я в порядке. Ничего не делаю, ем три раза в день, смотрю телевизор. Скучаю по работе. И по Арману. Как он?

– Ему тоже вас не хватает. Он постоянно спрашивает о вас. Само собой.

– Он очень зол? Я ужасно по нему скучаю. Есть ли какие-нибудь новости о том, кто убил Ферди? Я снова и снова прокручиваю это в голове, но, знаете, я действительно ничего не видела в ту ночь, ни до, ни после того, как поговорила с ним. Полиция, похоже, мне не верит, но… стоит ли мне вернуться?

– Ни в коем случае! Я имею в виду, пока нет. Полиция следит за всеми портами, за «Евростаром», за всем остальным. Они работают в одном направлении, не так ли? Помните Хлою из кафе? У нее новый парень, и угадайте, кто? Ваш старый друг Боб! Вы не поверите, но он теперь полицейский! Он должен зайти ко мне сегодня чуть позже. К нам заявился мошенник, выдающий себя за представителя газовой службы, и мне придется подать жалобу.

Тетя Друзилла подошла и встала рядом с Элли, раздраженно сверкая блеклыми глазами из-за того, что ей не уделяют внимания. Или она хотела подслушать телефонный разговор?

– Пока, дорогая, – поспешно попрощалась Элли. – Мне нужно идти. У меня гости, как я уже сказала. Позвоните еще раз, ладно? Хочу услышать подробный рассказ о вашем отдыхе.

Она положила трубку.

– Я действительно не понимаю, как ты можешь тратить время на болтовню с подругами, когда у тебя гость! – высказалась тетя Друзилла. – А теперь, пожалуй, я бы выпила чаю. И не отказалась от парочки твоих шоколадных бисквитов.

– Боюсь, бисквитов нет, – ответила Элли, автоматически переключаясь в режим прислуги, пока наполняла чайник и выставляла посуду на поднос. – Моя знакомая принесет пирожные позже.

– А ты не можешь попросить, чтобы их принесли сейчас?

– Боюсь, что нет.

– Ну что ж! – Тетя Друзилла прошествовала обратно в гостиную. Элли возвела глаза к потолку и сосчитала до пяти. Тетя Друзилла никогда и ни за что не обходилась без уничижительных замечаний по поводу того, что Элли сделала не так или чего вообще не сделала. Она ждала этого.

– Ты сегодня не убирала пыль. – Тетя Друзилла подняла грязный палец и вытерла его носовым платком.

– Извините, – сказала Элли. – Была занята.

И прикусила губу, подумав, что ей не следовало извиняться.

– Неужели! – с подозрением в голосе произнесла тетя Друзилла. – Я думала, ты уезжаешь на север с Дианой. Ты, безусловно, нужна там. Бедняжка Диана была так измотана, когда я в прошлый раз заезжала к тебе. Насколько я понимаю, дом выставлен на продажу. Очень разумно. Но я пришла поговорить не об этом.

Тетя Друзилла приподняла уголки губ. Улыбка давалась ей с трудом и часто приводила в ужас окружающих. Элли вздрогнула.

Тетя Друзилла постучала по своей сумочке.

– Я понимаю, Элли, что ты не имеешь никакого отношения к этому невероятно необычному завещанию Фрэнка. Признаюсь, сначала я подумала на тебя, но мистер Уизерспун заверил меня, что это не так. Я могу сделать только один вывод, и он заключается в том, что болезнь Фрэнка повлияла на его рассудок. Он просто не смог бы составить это завещание, если бы был в здравом уме. Все и всегда понимали, что дом, в котором