Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71

Надо заметить, мозги Александрины, несмотря на шок и полученную травму, отлично справлялись со своей задачей.

— Вы намекаете… Домнин предвидел ваш визит этой ночью и специально остался в мастерской, чтобы напасть на вас? — спросил Матвей.

— Конечно. Ему было известно, что у меня есть второй комплект ключей, и он не отобрал их, не поменял дверь, даже не вставил новые замки. Думаете, почему он не оборудовал помещение сигнализацией, видеокамерой? Денег-то у него хватает.

— Почему?

— Он так забавляется! Он дразнит меня, доводит до невменяемости и наслаждается произведенным эффектом. Он играет людьми, как куклами. А марионетки танцуют под его музыку!

Танцуют! — вспыхнуло в уме Астры, и она задала вопрос:

— Кстати, вы что-нибудь слышали об ансамбле «Терпсихора»?

— Терпсихора? Муза танцев и хорового пения… у древних греков. Еще так называют балерину. В переносном смысле.

— Вы знакомы с Ингой Теплинской, бывшей балериной?

— Нет, — быстро, не думая, ответила Санди, и по ее лицу пробежала тень, уголки губ дрогнули. — Первый раз слышу.

— Неужели?

Пострадавшая закрыла глаза и застонала, будто от боли.

— Допустим, — сказала Астра. — Зачем вы пришли сюда, если знали повадки господина Домнина и могли ожидать от него неприятностей? Было же ясно, что он вас провоцирует.

— Эмоции… — с притворной слабостью, едва шевеля языком, вымолвила хитрая вдовушка. — В пылу ярости женщины не рассуждают, они бросаются защищать поруганную честь. Вы ведь тоже… женщина.

«Кто бы говорил о поруганной чести? — подумала Астра. — Оскорбленная невинность явилась отстаивать свою незапятнанную репутацию. И хватает же наглости! Врет как по писаному».

Санди притворилась страдающей от боли. Матвей в молчании изучал следы разгрома и варварского уничтожения картины. Виновница делала вид, словно это ее не касается. Астра подобрала с полу обрывки холста с остатками краски и показала ей.

— Ваша работа?

— Не понимаю, о чем вы…

— Кто-то изрезал картину, разломал раму.

Глаза Санди забегали, опустились долу.

— Сам же Игорь и сотворил это, — пробормотала она. — Чтобы все свалить на меня. Он ударил меня по голове и, пока я лежала без сознания, повредил полотно. Нарочно! Представляю, какой бы скандал он устроил утром, явившись в мастерскую… вызвал бы милицию, довел бы дело до суда. Он мечтает засадить меня в тюрьму. Мечтает, чтобы я ползала на коленях, умоляла его сжалиться и забрать заявление. Он хочет помыкать мной, сделать меня своей рабыней! Вы же не собираетесь помочь ему осуществить этот грязный замысел?

Ее слезливая тирада смахивала на сцену из бразильского сериала, и Астра с трудом сдержала улыбку.

— Вы утверждаете, что художник своими руками погубил свое творение?

— Ему не жалко. Он еще десяток таких картин намарает! Игорь гений! — парировала Санди. — Злой гений. Дьявол во плоти. Он безошибочно все рассчитал. Он…

— А вы, значит, пришли сюда посреди ночи просто полюбоваться собственным изображением? — не выдержал Матвей. — Без всяких иных целей?

— Я не могла допустить, чтобы очередную непристойность связывали с моим именем. Я бы… только посмотрела, можно ли меня узнать. Меня интересовало, насколько достоверен образ.

— И если достоверен, то что ?

— Не знаю, я не строила никаких конкретных планов. А как бы вы поступили на моем месте? — повернулась она к Астре.

Та пожала плечами. Золотая богиня была прекрасна, хотя и откровенно эротична, и назвать подобную вещь оскорбительной, позорной не поворачивался язык. Другое дело, как Домнин поступил с мачехой. Судя по его же словам, он насильно принудил ее позировать, и она не может его простить. Или ею движут другие, более злонамеренные мотивы?

— У меня есть особая примета, — между тем продолжила Александрина. — Татуировка в виде бабочки. Я волновалась, перенес Игорь ее на картину или нет. Именно это было важно выяснить!

«Перенес, — подумала Астра. — Поэтому ты и порезала полотно! Слишком многие видели эту бабочку-сфинкса. Мертвая Голова — прямое указание на…»

Будто читая ее мысли, рыжекудрая вдова оборвала их словами:

— Терпсихора! Я вспомнила… Кажется, в семейном альбоме мужа я видела пару снимков: выступление какого-то танцевального коллектива. Его первая жена — мама Игоря — была музыкантша. По-видимому, она работала аккомпаниатором в ансамбле. Только как он назывался? Там есть надписи на обороте, просто я не обращала на них внимания. Вернее, да… теперь я припоминаю… именно «Терпсихора».

— А такая фамилия — Никоновы — вам ни о чем не говорит?

— Какое отношение это имеет к «Терпсихоре»?

— Выходит, фамилия знакомая.

Санди вздрогнула, прикусила язык. Да поздно.

— Скрипача Никонова все знают… — оправдалась она. — Фамилия на слуху!

— Никоновых много. Но вы правильно связали мой вопрос с покойным маэстро.

— Мы уходим или остаемся до утра? — вмешался в их напряженную беседу Карелин. — Будем ждать хозяина, чтобы потом доказывать свою невиновность? Неизвестно, как поведет себя господин Домнин, застав вот это… — он развел руками в воздухе. — И за кого он нас примет?

— За грабителей, конечно! — воскликнула Астра. — Или за сумасшедших вандалов, которые уничтожают произведения искусства.

— Бежим отсюда скорее, — забеспокоилась Санди. — Вы же меня не выдадите?

Они выскользнули из мастерской и, никем не преследуемые, поспешили к шоссе. Редкие авто проносились мимо. Наконец Астре удалось остановить свободное такси. Они отвезли домой Александрину и отпустили водителя. Край неба едва заметно посветлел.

Холодный рассвет зарождался над горизонтом, когда Астра и Матвей спустились в метро. Береженого бог бережет.

Глава 31

На работе Карелин то и дело зевал — сказывалась бессонная ночь. Об отдыхе мечтать не приходилось: вечером опять надо собираться и отправляться в клуб на тусовку, посвященную новой картине художника Домнина. Только картины-то уже нет…

Мыслями он возвращался то в мастерскую, то к Астре, которая, несмотря ни на что, после завтрака позвонила в парикмахерскую и записалась на прическу.

— Может, не пойдем? — с надеждой спросил Матвей. — Презентации не будет!

— Откуда нам знать? — покачала головой она. — Разве мы были в мастерской и видели, что там произошло?

— Ну…

— А если видели, то почему промолчали? Теперь мы соучастники преступления, дорогой. И нам лучше вести себя как ни в чем не бывало. То есть одеться, причесаться, накраситься и в назначенное время явиться в «Ар Нуво». Есть другие предложения?

Предложений не было.

— Интересно, Александрина тоже придет?

— Готова поклясться, что да, — загадочно улыбнулась Астра. — Надеюсь, здоровье ей позволит.

— Ночной злодей ударил ее вскользь — волосы помешали. Не у каждого такая копна под шапкой. Наша «целомудренная» вдова отделалась шишкой на затылке, которая не помешает ей блистать на вечернем шоу. Только состоится ли праздник? Домнин утром обнаружит… — Матвей бросил взгляд на часы. — Вернее, уже обнаружил, что от его шедевра остались рожки да ножки, и предается отчаянию. Как он поступит? Ты его больше знаешь. Уйдет в запой, вызовет бригаду криминалистов или повесится?

— Последнее вряд ли. Не такой он человек. Криминалисты тоже отпадают: они ему ничем не помогут. Полотно не подлежит восстановлению, а прочее Домнина мало интересует. Да и ничего ведь не украдено. Подумаешь, кое-что разбито и дюжина тюбиков растоптана. Не велика беда! Картина погибла — вот настоящая трагедия.

— Я бы на его месте отменил мероприятие. Повод утрачен.

— Ты на его месте быть не можешь, слава богу! — воскликнула Астра. — Не забывай, что Домнин получил письмо от Сфинкса. Уничтожение картины, скорее всего, следующее предупреждение о грядущей смерти. Сначала творение, потом мастер.

— Почему же ты помешала мне поймать того, кто напал на Санди?

— Меня сбил с толку второй персонаж, — вздохнула она. — Это была женщина? Или мужчина? Вдова твердит, будто все подстроил сам Игорь. Я ей и верю… и не верю. Там, в темноте, я чисто интуитивно не ощущала его присутствия. Второй ночной посетитель — не Домнин.

— И не женщина. Дамы двигаются по-другому. Жаль, из-за ширм было плохо видно. И фонарик светил еле-еле. Кто-то намеренно повредил электричество. Удобнее всего это было сделать художнику. Тебя не настораживает, что он продолжает пользоваться старой дверью и не заботится о сохранности своего имущества?

— Домнин умен. Раз он не меняет замки и не ставит сигнализацию, значит, его все устраивает.

— Я его не понимаю.

— Я тоже. Однако это не доказывает его вину. Как творческая личность он имеет право на некие особенности характера… на странности, наконец. Гении немного не от мира сего.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71