Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54
– Когда Джулиус рассказал мне о том, что произошло с миссис Вандемейер, я встревожился. Вывод ведь напрашивался один: подлить ей снотворное мог только он сам или сэр Джеймс. Но вот кто именно? Когда я нашел в ящике фотографию, которую, по словам Джулиуса, у него забрал инспектор Браун, я подумал на него. Но тут же вспомнил, что подставную Джейн Финн нашел сэр Джеймс. К окончательному выводу я так и не пришел, а потому решил быть начеку и с тем, и с другим. На случай, если мистер Браун все-таки Джулиус, я оставил ему прощальную записку, сделав вид, что уезжаю в Аргентину, а письмо сэра Джеймса уронил под стол – чтобы он убедился, что я ничего не сочинил. Потом я написал мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Сообщить ему мои соображения было наиболее правильным при любом варианте, и я рассказал ему все – утаил только, где спрятан договор. Он сразу помог мне напасть на след Таппенс и Аннет, и это почти рассеяло мои подозрения. Однако не до конца. Я по-прежнему колебался. И тут я получил поддельное письмо – якобы от Таппенс, и понял наконец, кто из них двоих мистер Браун.
– Но каким образом?
Томми извлек письмо из кармана, и оно стало переходить из рук в руки.
– Почерк ее, не отличишь. Но я понял, что она тут ни при чем. Она никогда не писала свое имя через одно «п» – Тапенс – так мог написать только человек, не видевший никогда ее подписи. Но Джулиус-то видел ее подпись: он показывал мне записку от нее, а вот сэр Джеймс – нет! Дальше все было просто. Я велел Альберту мчаться к мистеру Картеру, притворился, будто уехал, а сам занялся слежкой. Когда Джулиус примчался на своем «ройсе», я понял, что в план мистера Брауна это не входит, и чревато непредвиденными неприятностями. Ведь если сэра Джеймса не поймать, так сказать, на месте преступления, мистер Картер не поверит моему голословному обвинению…
– Я и не поверил, – виновато вставил мистер Картер.
– Вот почему я отправил Таппенс и Джейн к сэру Джеймсу. Я не сомневался, что рано или поздно все они появятся в доме в Сохо. А Джулиусу я пригрозил пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру Джеймсу, и он сбросил бы нас со счетов. Как только Таппенс и Джейн добежали до платформы, я сказал шоферу, чтобы он гнал в Лондон как сумасшедший и по дороге все изложил Джулиусу. Мы приехали в Сохо загодя и, подойдя к дому, увидели мистера Картера. Договорившись с ним, поднялись на второй этаж и спрятались в нише за занавеской. Полицейские получили указание всем отвечать, что в дом никто не входил. Вот и все.
Томми крепко сжал губы. Некоторое время царила полная тишина.
– Да, кстати! – вдруг сказал Джулиус. – Насчет фотографии Джейн вы все ошибаетесь. Ее у меня забрали. Только потом я ее нашел.
– Где? – вскрикнула Таппенс.
– В маленьком сейфе миссис Вандемейер, у нее в спальне.
– Я догадалась, что ты что-то скрыл! – обиженно сказала Таппенс. – По правде говоря, из-за этого я и начала тебя подозревать. Но почему ты ничего не сказал?
– Я ведь тоже ни в чем не был уверен. Фотографию у меня один раз украли, и я решил не выпускать ее из рук, пока не сделаю десятка копий!
– Мы все что-то скрывали, – задумчиво произнесла Таппенс. – Наверное, занимаясь секретной работой, иначе нельзя.
Наступила пауза, и мистер Картер достал из кармана потрепанную коричневую книжечку.
– Бересфорд сказал сейчас, что я поверил бы в виновность сэра Джеймса Пиля Эджертона, только если бы его поймали с поличным. Это так. Но лишь прочитав эти записи, я поверил безоговорочно. Дневник будет передан в Скотленд-Ярд, но строго конфиденциально. Длительная юридическая деятельность сэра Джеймса делает огласку нежелательной. Однако вы знаете, кем он был, и я прочту несколько отрывков, которые прольют некоторый свет на особенности мышления необыкновенного человека.
Он открыл книжечку и начал перелистывать тонкие страницы.
«…Вести дневник – безумие, я знаю. Это слишком весомая улика против меня. Но я никогда не чурался риска. И испытываю непреодолимую потребность в самовыражении… Дневник заберут, только когда я буду трупом…
…Еще в детстве я понял, что наделен редкими способностями. Только глупец недооценивает своих дарований. Мой интеллект был заметно выше среднего. Я знал, что рожден для успеха. Только моя внешность не отвечала всему остальному. Я выглядел неприметным, заурядным, как говорят про таких – ничего особенного…
…Еще мальчишкой мне довелось присутствовать на процессе знаменитого убийцы. Особенно глубокое впечатление на меня произвели обаяние и красноречие защитника. Тогда мне и пришла в голову мысль применить мои таланты на этом поприще… Я наблюдал за подсудимым. Он был глуп – невероятно, непростительно глуп. Даже красноречие адвоката вряд ли могло его спасти. Я испытывал к нему брезгливое презрение… И подумал, что преступники в целом ничтожные людишки – бездельники, неудачники, изгои, которых обстоятельства толкнули на путь беззаконий… Странно, что умные люди не осознают, какие это открывает возможности… Я стал обдумывать эту идею… Какое поле деятельности, необъятные перспективы! У меня даже голова закружилась…
…Читаю исследования преступлений и преступни ков. Мое мнение все время подтверждается. Дегенераты, больные – и ни единого человека с широким кругозором, который сознательно выбрал бы этот вид занятий. Я задумался. Предположим, все мои честолюбивые замыслы осуществятся. Я буду адвокатом, достигну вершин моей профессии. Займусь политикой… даже стану премьер-министром Англии. А дальше что? Разве это власть? Помехи на каждом шагу от моих коллег, оковы, наложенные демократической системой, которую я возглавлю чисто символически! Нет! Я мечтал об абсолютной власти. Самодержец! Диктатор! Но такой власти можно добиться только вне рамок закона. Играть на слабостях человеческой натуры, а потом на слабостях наций – создать и возглавить гигантскую организацию, свергнуть существующий режим и стать властителем! Эта мысль меня опьянила…
…Я понял, что должен вести двойную жизнь. Такой человек, как я, неизбежно привлечет к себе внимание. Я должен преуспеть на законном поприще, чтобы замаскировать мою истинную деятельность… И еще я должен создать свой образ. Я взял за образец знаменитых адвокатов, их манеру говорить, их умение воздействовать на умы. Выбери я театр, то стал бы самым знаменитым актером современности. Никаких переодеваний, никакого грима, никаких фальшивых бород. Только самая суть образа! Я надевал его, как перчатку. А когда сбрасывал, становился самим собой – тихим, неприметным, неотличимым от любого встречного. Я назвал себя мистером Брауном. Фамилию Браун носят сотни людей, сотни людей выглядят как я…
…В моей ложной карьере я преуспел. Да иначе и быть не могло. Преуспею и в настоящей. Человек вроде меня не может потерпеть неудачу…
…Читал биографию Наполеона [100] . У нас с ним много общего…
…Специализируюсь на защите уголовных преступников. Надо уметь защищать своих…
…Раза два меня охватил страх. Один раз в Италии. На званом обеде, где присутствовал профессор Д. – знаменитый психиатр. Разговор зашел о безумии. Он сказал: „Есть много сумасшедших, которых все считают нормальными. И они сами тоже“. Не понимаю, почему при этих словах он посмотрел на меня. Таким странным взглядом… Мне это не понравилось.
…Война меня встревожила… Я думал, она поможет моим планам. Немцы такие отличные организаторы. И система слежки у них превосходная. Улицы полны молокососами в хаки. Пустоголовые молодые дураки… И все же… Они выиграли войну… Это меня тревожит…
…Все идет превосходно… Какая-то девчонка взялась неизвестно откуда… Не думаю, что ей действительно что-то известно… Но придется расстаться с „Эстонским стеклом“… Сейчас нельзя рисковать…
…Все идет как надо. Потеря памяти досадна. Но это не симуляция. Такой девчонке МЕНЯ не провести!..
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54
