Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 61

Они стояли друг против друга, как петухи. Молодой рвался в бой, а старший надеялся на мировую.

– Темните вы что-то, дядь Миш! За лоха меня держите? Может, вы не в сарай ходили?

– А куда?

– На пустырь! – краснея от волнения, выпалил племянник. – Может, вы и есть грибовский маньяк? Прикидываетесь больным, а сами баб душите!

– Ты в своем уме? Погляди, я в домашней одежде и тапочках! Выскочил в сарай, в чем был, а ты входную дверь запер. Я подергал и пошел в окно стучать.

– Почему в окно?

– Думаю, вдруг ты пьяный явился? Гляжу, в кухне свет горит. Я скорей стучать, пока ты дрыхнуть не завалился!

– Складно брешете, – разозлился Пашка. – Только я успел раздеться, к матери заглянуть, поесть, а вы все это время в сарае сидели? Вспоминали, натоплена печка или нет?

Его злость передалась дядьке. Тот скрипнул зубами и процедил:

– Мне спешить некуда.

– Если завтра на пустыре опять труп найдут, я на вас в полицию донесу. Так и знайте!

Дядька выглядел подозрительно: бледный, возбужденный, глаза бегают, руки дрожат. Как пить дать, убийца.

На веранду вышла Анюта, растрепанная, в теплом халате и вязаных носках. Ее знобило. Она услышала перепалку между сыном и братом и проснулась.

– Вы что, ругаетесь?

– Нет, мам, – натянуто улыбнулся парень. – Дядя Миша мне лекцию читает… о вреде алкоголя. Он думает, я маленький, ничего не понимаю.

Это был намек, который не ускользнул от Слепцова. Что он мог сказать в свое оправдание? Меня-де хотели пристрелить, я спасал свою шкуру?! Не знаю, как очутился в сарае? Не помню, сколько там просидел?

– А ну, дыхни! – Анюта со страдальческим лицом подошла к сыну. – Дыхни, говорю! Паразит…

Пашка дыхнул и обиженно насупился. Он всего-то бутылку пивасика выпил, от водки отказался. Опять дядька его подставляет. Нарочно! Чтобы вбить клин между ним и матерью.

– Я же тебя просила, – запричитала она, почуяв запах пива. – Ты мне слово дал! Вы в гроб меня загоните!

Слепцов кинулся к ведру, зачерпнул кружкой воды и подал сестре, насильно заставил пить. Она давилась слезами, всхлипывала.

– Марш к себе в комнату, ирод! Видеть тебя не могу!

– Я водки не пил… только пивасик…

Анюта рыдала, заламывая руки, ее нервы окончательно сдавали. Слепцов успокаивал сестру, махая племяннику рукой. Иди, мол, к себе, не трави матери душу.

Пашка сплюнул и закрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Достали, родственнички! Что ни случись, во всем он виноват. Хоть из дому беги.

Эта мысль пришлась ему по душе. Может, в самом деле махнуть куда-нибудь подальше отсюда? Зажить самостоятельно, чтобы никто не указывал, куда ходить, с кем дружить, что пить.

– Мать тоже хороша, слушает этого чокнутого, а мне не верит, – пробормотал он, укладываясь на диване. – Ну ладно, поглядим, кто кого.

Он вспомнил стоящего под окном дядьку с перекошенным лицом и задумался. Зачем тот потащился в сарай? Видимо, он правда спешил, потому что оставил в комнате свет. Рассчитывал быстро вернуться, а не вышло. Это показалось Пашке похожим на случаи с чуланом и погребом. Теперь к ним прибавился сарай для хранения дров. Звенья одной цепи!

Он полежал немного, разгадывая головоломку, от которой у него сводило челюсти, потом взял телефон и нашел номер Рената. Позвонить, что ли? Поздновато, пожалуй. Зато можно сходить в сарай, осмотреть там все…

Глава 51

Слепцов с трудом успокоил сестру и тоже отправился к себе. После инцидента со стрелком комната показалась ему чужой, неприветливой. Вещи сдвинуты с мест, рюкзак лежит на полу… Чувствуется, что здесь побывал убийца.

Слепцов вспомнил мужчину, который держал в руке пистолет с глушителем. Он не обратил внимания на лицо стрелка и не узнал бы его, встреться тот ему на улице. Он видел только дуло, направленное на него незнакомцем, и оцепенел от ужаса. Его спас инстинкт, сработавший раньше ума.

Звуки выстрелов догнали его в темноте, он потерял сознание и пришел в себя в сарае, сидя на куче дров. Это было дежавю. Хорошо, что сарай не заперли на ночь и он смог самостоятельно выйти. Как назло, племянник закрыл входную дверь.

Слепцов поспешно задернул шторы и методично обследовал комнату. Никаких следов от пуль! Испарились они, что ли? Если он цел и невредим, значит, стрелок промахнулся. Тогда пули должны были бы застрять в стене или еще где-нибудь. Он не знаток баллистики, но в кино видел, как эксперты изучают место происшествия. Пули должны быть! А их нет.

Слепцов готов был поклясться, что в комнате еще пахнет пороховыми газами. У него не больное воображение. Кто-то пытался его убить прямо тут, в доме.

– Гильзы! – прошептал он и опустился на четвереньки. – Я их найду!.. Врешь! Я не псих!.. Убийца стрелял в меня из пистолета! Я докажу…

Он ползал по полу, стараясь не шуметь, чтобы не всполошить сестру и ее пронырливого сыночка.

– Ага… есть…

Он запустил пальцы в щель между досками и вытащил полый металлический цилиндрик размером с половину мизинца.

– Есть!.. – ликовал Слепцов, сидя на полу и разглядывая находку. – Врете!.. Я не псих!.. В меня стреляли… Вот доказательство!

Дом давно нуждался в ремонте. Половицы рассохлись, между ними образовались щели толщиной в палец. Туда и закатилась гильза. Пули Михаил не нашел и начал ощупывать себя, каким бы глупым это ни казалось. Может, его ранило, пуля застряла где-то под кожей, а он и не почувствовал?

– Мне не померещилось… не померещилось…

Так-то оно так, да только ранения он не обнаружил. Ни крови, ни каких-либо других следов. Значит, выстрел не попал в цель?

«Убийца мог забрать пулю с собой, – рассудил Слепцов. – А гильза осталась. Он ее не заметил в щели».

То, что выстрелов было несколько, он отбросил, как ошибку. Со страху и не такое послышится.

Зажав гильзу в ладони, он подумал: «Стрелок может вернуться и завершить начатое. Злодей ничего не понял, он обескуражен… сбит с толку…»

– А я-то жив, – прошептал Михаил. – Я жив! Значит, рано или поздно убийца вернется…

Он прислонился спиной к стене, и это ощущение напомнило ему ствол дерева, под которым он сидел в грозовой ливень, когда на склоне горы случился оползень. Кроме него, там были еще двое: проводник и военный, оба с ружьями. Как они называли его?

«Эй ты, летун! – прозвучал у него в ушах недовольный голос военного. – Чего рот раскрыл? Собирай золото!»

Лариса и Ренат правы, он был летчиком и погиб… в 1949 году. Но как это произошло? Они с военным привезли деньги в маленький городок, а потом… решили прогуляться в горы и заодно поохотиться. Нашли проводника, который завел их в дебри… Они случайно наткнулись на обломок каменной стелы, покрытый истертыми знаками. Среди них была руна перт! Тогда, будучи летчиком, он понятия не имел, как называется эта закорючка…

Все новые и новые подробности всплывали в его памяти, как будто у него открылся особый внутренний взор, направленный в далекое прошлое, принадлежащее человеку, которым он когда-то был. Возможно ли это?

– Золото… золото… – повторял Слепцов, вспоминая, как они с военным доставали из грязи металлические кругляшки, висюльки, браслеты и маленькие сосуды непонятного предназначения, протирали и складывали в вещмешок.

Проводник помогал им, с брезгливым ужасом косясь на человеческие останки вперемешку с золотом. Когда ему вместе с землей попадалась небольшая кость, он долго вытирал руку о штанину и бормотал что-то невнятное.

«Просил прощения у духа гор и хозяина погребения, которого мы обобрали, – догадался Слепцов. – Проводник был местным, знал обычаи, но все же соблазнился сокровищами. Интересно, он тоже погиб? А военный? Я разбился на самолете, а что произошло с ними?»

Это пока было неясно. Он вспомнил, что мешок с находками поручили нести ему.

– Бери, летун! – приказал военный, поправляя на плече ружье. – И не вздумай шутки шутить. Я глаз с тебя не спущу!

Впереди шел проводник, указывая дорогу. Летчик с мешком на спине осторожно шагал следом, хватаясь за камни и мелкий кустарник. Идти по скользкому склону было опасно. За ними топал охранник. Его приставили сопровождать деньги. А теперь, выходит, он отвечает за доставку золота.

Оползень перегородил тропу, по которой они добирались сюда. Пришлось искать обходной путь. Ноша была невероятно тяжелой, летчик задыхался и часто останавливался передохнуть. Военный отпускал колкости, проводник хмуро молчал. Никто из них не говорил о судьбе золота. Будто бы само собой разумелось, что они поделят его между собой.

«Неужели, это тот самый вещмешок, который я нашел в расселине много лет спустя? – поразился Слепцов. – Где же остальное золото? В сейфе?»

В размытой и разрушенной оползнем могиле, на которую они случайно наткнулись, лежала женщина. Об этом говорили вещи, которыми снабдили покойницу. Украшения, истлевшие куски одежды, остатки длинных волос на черепе.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 61