Раньше Вивасия не слышала у него такого тона, но каким-то образом, вероятно инстинктивно, все поняла.

Она от души поблагодарила Серафину за подарок и повела Чарльза в бар. Там Вивасия попыталась унять его гнев выпивкой, которую они с трудом могли себе позволить и от которой он отказался.

Из-за отсутствия денег медового месяца у них тоже не было. У Кей, бабушки Вивасии, Чарльз одолжил автомобиль, принадлежавший деду Вивасии – Стивену. Дед умер пять лет назад, и стареньким коричневым «фордом-универсалом» с тех пор почти никто не пользовался.

Они успели доехать только до Айксворта, деревни в шести милях по дороге, и там старичок-«форд», покряхтев, встал.

Вивасия наблюдала в боковое зеркало, как Чарльз пинал машину.

Впереди виднелся указатель, обещавший ночлег и завтрак. Вивасия порылась в кошельке и достала оттуда пятьдесят фунтов, подаренных им на свадьбу Слепой Айрис.

– Мы можем остановиться там, – сказала она через окно Чарльзу, помахав ему банкнотой. – Романтичная брачная ночь.

Он взял бумажку, аккуратно сложил ее и сунул в карман, после чего спросил:

– Ты спрятала их от меня, жена?

Вивасия рассмеялась. Немного нервно.

Чарльз снял номер в гостинице. Вивасия мялась рядом с ним, вцепившись пальцами в стойку регистрации.

«Мистер и миссис Марк Мантель», – написал он в книге.

– Немного поразвлекаемся. – Чарльз подмигнул Вивасии, а потом сказал сотруднику за стойкой: – Завтракать мы не будем.

Обеда у них тоже не было. Перенервничав в день свадьбы, Вивасия почти ничего не ела. Вместо этого она сидела у окна и наблюдала за тем, как дождь медленно превращается в мокрый снег. Чарльз улыбнулся ей и, назвав женой, поманил к себе.

На этот раз он произнес это слово с улыбкой, и Вивасия вновь узнала в нем человека, который ухаживал за ней до свадьбы.

Утром неподалеку от отеля их ждало такси. Чарльз торопливо вывел Вивасию на улицу и назвал водителю адрес их дома в Волчьей Яме. Они проехали мимо дедовского коричневого «форда», так и стоявшего примерно в полумиле от гостиницы.

Позже, когда Вивасия складывала пиджак от костюма Чарльза в пакет, чтобы отдать в чистку, она нашла в кармане подаренные Айрис пятьдесят фунтов, все так же аккуратно сложенные.

Она оставила банкноту в прихожей на столике у телефона; позаимствовала тридцать фунтов у матери и пообещала двадцать из них механику Полу, если ему удастся забрать машину Кей с обочины дороги в Айксворте, и еще десять, если он сможет устранить вмятину, которая осталась на боку «форда» от пинка Чарльза.

Через день машина снова стояла в гараже у Кей.

Свадебный подарок Айрис исчез со столика в прихожей. Вивасия не упоминала об этих пятидесяти фунтах, Чарльз тоже.

Они поселились в доме Кей. В поселке было всего шесть домов, построенных в двадцатые, из них пять стояли в ряд: Серафины и ее мужа мистера Бестилла, Слепой Айрис, вдовы Рут и в самом конце – Джеки и Келли Дженкинс. Стефани, мать Вивасии, жила в маленьком угловом коттедже.

Когда Чарльз объявил о своем намерении жениться на Вивасии, Кей, к тому времени ослабевшая – но только телом, а никак не умом, – решила принять давнишнее приглашение дочери и переехала к ней. Молодожены разместились в доме, где Вивасия провела свое детство. Он стоял изолированно, позади остальных пяти, в отдалении от разбитой дороги, так что близких соседей у них не было. Вивасия любила этот дом.

Работала она в гостинице на окраине поселка. Волчья Яма – место глухое, заезжих людей мало, так что Вивасия была там и за управляющего, и за горничную, регистрировала гостей, а иногда работала и за повара. Приятельниц у нее почти не было, вот разве что Линда, которая по вечерам вела Книжный клуб и вечно надоедала Вивасии приглашениями. Иногда Вивасия приходила, но женщины там были другого уровня.

Лучшей подругой Вивасии стала Келли Дженкинс. Двух более разных людей не сыщешь, но они выросли вместе. Общее в их судьбах позволяло им дружить. Обе не знали своих отцов, у обеих были сильные, независимые матери. Это и еще отсутствие других детей в округе сблизило девочек.

Чарльз называл себя коммивояжером. Его заработок зависел от выгодных сезонных сделок. Вивасия знала одно: их финансы всегда находились не в лучшем состоянии.

На работу и с работы она ходила пешком, обычно останавливаясь по пути домой у Стефани. Три поколения, прихлебывая чай, смотрели в окно на земельные участки. Садами их не назовешь, хотя кусок земли имелся у каждого дома. Абсурдное количество полей.

– Пропадают, – говорил мистер Бестилл.

Рут высказывалась в том духе, что их можно использовать для строительства жилья.

– Возможно, так и будет в будущем, – вставил свое слово Чарльз.

Иногда Келли приходила посидеть с ними и пила вместо чая вино, которое ей предлагали. Старшие женщины любили ее рассказы о ночных приключениях и проведенных вне дома выходных. Кей, всегда слишком дерзкая, чтобы сойти за бабушку, обменивала свою чашку чая на бренди.

– Наслаждайся, девочка, – подбадривала она Келли. – Молодым бываешь лишь раз.

Вероятно, такие мысли посещали только Вивасию, но ей часто казалось, что все три глядят на нее с жалостью, как будто она тратит лучшие годы жизни на брак с человеком, к которому, казалось, никто не мог подступиться.

Однажды в понедельник вечером, пока Вивасия пила чай с мамой и бабушкой, Кей сунула ей в руки пухлый конверт.

– Документы, – сказала она. – Дом и земля. Теперь – твои.

Вивасия округлила глаза. Она знала, что в конце концов дом, где она живет, будет принадлежать ей, но случится это еще не скоро. И разумеется, разве он не должен перейти сперва к Стефани, а уж потом, через несколько десятков лет, к ней, Вивасии?

– У меня есть дом, – сказала Стефани, обводя рукой симпатичный зимний сад, где они сидели.

– А мне хочется увидеть, что у тебя все о’кей, пока я еще над землей, – добавила Кей, блеснув черным юмором.

Стефани, с заляпанными глиной руками, улыбаясь, ушла в свою студию. Когда Вивасия и Кей остались вдвоем, бабушка подалась вперед и постучала пальцем по конверту:

– Не размахивай им. Пусть никто не знает, что бумаги у тебя. – Ее яркие голубые глаза, которые унаследовала Вивасия, смотрели пронзительно и ясно. – Только ты, твоя мать и я. Поняла, дорогая?

Вивасия кивнула. Она любила эту деревню, любила всех живших здесь людей, но она поняла. Ее бабушка и люди вроде мистера Бестилла, Айрис и Рут принадлежали к другому поколению. Они порицали любопытство и в то же время пытались влезать