Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 117
поближе к стиральной машине, чтобы на полу осталось место для матери, когда она пожелает вернуться домой.
Все его тело дрожало от радости, пока он нес аппаратуру отца в свою комнату. Он осуществил то, что задумал, и это было легко. Он сможет сделать это снова. И снова. И снова.
Потом он соединил все проводами и включил систему. Как ни странно, больше не было опасений, что она не заработает, потому что все в порядке.
С этого момента все у него будет получаться.
И когда он убедился, что Lenovo замурлыкал, как кошка, и игра мгновенно загрузилась, он проскочил полностью один цикл без малейших проблем.
«Пора докладывать», – подумал он, достал мобильник и позвонил по обычному номеру.
Полицейский, который назвал себя Гордоном, был раздраженным и уставшим, но, услышав, с кем говорит, сразу изменил тон.
– Вот что! – решил подразнить его Александр. – До победы двадцать один семнадцать я еще не дошел, но должен тебе сказать, что счет открыт.
Он почти воочию видел, как в голове полицейского крутится вопросительный знак. Со смеху можно умереть.
– Какой счет? – поступил ожидаемый вопрос. – Ты стреляешь в число двадцать один семнадцать, правда? Это трудно?
Александр расхохотался:
– Трудно, ха-ха. LOL[29]. Ты даже представить себе не можешь, что трудно, а что не трудно, ведь не можешь, а, фараон тупоголовый? – Он считал секунды, пока его слушатель переваривал оскорбление. На этот раз времени ушло больше, чем он предполагал.
– Да-да, возможно, я этого не представляю, – ответил тот. – Но зато скажу тебе, мы знаем, что означает число двадцать один семнадцать. Это номер жертвы, которую несколько дней назад вынесло на берег в Айя-Напе, правда? Скажи мне, почему эта старая женщина так много значит для тебя?
Александр обмер. Как они узнали? Он оглянулся. Он что-то упустил? Забыл поменять одноразовые карты в телефоне? Им удалось вычислить айпи-адрес его компьютера? Или что-то еще, о чем он не знает? Но как? Это ведь невозможно.
– О чем ты тут растрепался? – ответил он, чувствуя, как теряет уверенность.
– Немедленно заканчивай эту игру, – послышалось в трубке. – Иначе мы сами приедем к тебе и поможем, понял?
Секундная пауза.
– Too bad[30], слишком поздно, – ответил Александр.
– Слишком поздно? Никогда не может быть слишком поздно, – произнес полицейский.
– Неужели? Тогда скажи это голове моего отца, которая лежит и усмехается сейчас в морозильной камере. Это уже не игра. – И он положил трубку.
25
Гордон
День десятый
– Смерть является идеальной приправой к жизни, это как каперсы к венскому шницелю, – всегда шутил отец Гордона вплоть до того печального дня, когда его отправили в хоспис, парализованного, поседевшего, с пластиковыми трубками, подключенными ко всем отверстиям.
Шутка была так себе.
В отличие от отца, Гордон смотрел на это иначе. Для него осознание смерти стало вечным кошмаром жизни и источником горя. Он целыми днями пытался понять, почему Ларс Бьорн, который значил для него так много, должен был умереть столь внезапно. И пока вопрос оставался без ответа, он минимум двадцать раз на дню проверял свой пульс в ожидании того дня, когда сердце вдруг остановится. И все остальное остановится следом. Медленно, но неуклонно страх перед последним ударом сердца захватывал его все больше. Мысли о смерти мучили его днем и ночью, а кроме того, он стал ощущать физическую боль в груди.
«Правильно ли я дышу ночью? – спрашивал он себя. – Если мой пульс в состоянии покоя равен восьмидесяти, не изнашивается ли от этого сердце?»
Мысль о судьбе, которой не избежать и которая в любой момент может обрушиться на него, приводила его в ужас.
С тех пор как смерть поселилась в глазах Асада, лучше не стало. Раньше Асад всегда ходил с улыбкой на губах или иронической отстраненностью от жизненных невзгод. Все изменилось после смерти братьев Бьорн и печальных известий о его семье. Гордон хорошо понимал, как Асад, при всей своей внешней невозмутимости, оценивал события последних дней. И никто из слышавших его рассказ не сомневался, что он готовится убить Галиба за страдания своей семьи и прекрасно понимает при этом, что такая же участь может постичь и его самого.
И вот Гордон сидел на своем привычном конторском стуле с грустными мыслями о жизни и смерти, время от времени измеряя пульс, чтобы быть уверенным, что все в порядке. Зрелище было жалкое.
Затем он встал и несколько раз обошел вокруг стола. Здесь, в отделе «Q», все текущие операции были отражены на стендах с заметками, выписками из документов и фотографиями. Наводящее ужас место, где всякие размышления о собственном самочувствии полагалось посылать к черту. И тем не менее его занимали именно такие мысли. Он думал, не попрыгать ли на месте, не отжаться ли пятьдесят раз, ведь тогда все будет хорошо и смерть с позором отступится от него.
Гордон успел отжаться от пола десять раз и уже обливался потом, когда зазвонил телефон.
– Алло, – раздался голос.
Достаточно было одного слова, чтобы Гордон понял: это тот парень, который собрался убивать людей.
– Ну да, это опять я, фараон, – сказал парень.
Словно кукла-марионетка, Гордон потянулся к телефону и нажал на кнопку записи.
Голос парня казался неприятно самодовольным и даже ликующим.
«Сейчас я спрошу, как его имя и как называется игра», – подумал Гордон. В соответствии с планом он должен быть дружелюбным и понимающим. Но до этого не дошло, тон парня стал наглым и высокомерным. А когда вдобавок он стал издеваться над Гордоном, тот больше не смог сдерживаться и сделал мощный выпад.
Совершенно явно, что парня выбило из колеи, когда Гордон сказал, откуда появилось число двадцать один семнадцать. Но это было ничто по сравнению с шоком, который испытал Гордон, когда звонивший сообщил, что отрубил голову своему отцу и положил ее в морозильник. Потом тот бросил трубку.
Гордона затрясло. Впервые в своей не такой уж короткой жизни он разговаривал с убийцей. С маньяком, который прямо заявлял, что будет убивать и дальше. Думать об этом было страшно, потому что Карл, Роза и Асад уедут искать семью Асада. И вся ответственность ляжет именно на него, именно ему предстоит решать вопросы жизни и смерти. А что, если он не справится?
Пульс зачастил как бешеный. Гордон тяжело опустился на конторский стул, опустив голову на колени, и стал умолять, чтобы телефон никогда больше не звонил. Он мог, конечно, выдернуть провод из розетки, но тогда не будет никаких сомнений, по чьей вине все это
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 117
