– Мне не нужны эти деньги, – сказала Анна Моредо. – Как не нужны они были и моему отцу. Забирай их и будь счастлив, если сумеешь.

Саласар, усилиями медиков быстро идущий на поправку, принял сделку с удовлетворением:

– Мое уважение, синьора! Вы понимаете, что такое справедливость. Я думаю, ваш отец был действительно достойным человеком, иначе бы не воспитал вас такой.

– Катись уже откуда приехал, сиплый пьянчуга, – ответила на комплимент слепая. – Поднимешь стаканчик за мое здоровье?

– Обязательно! Хотя столько не пропить даже мне.

Энтони Макгиннел, перед тем, как покинуть Санта-Монику, заглянул в комиссариат сообщить Линаресу важную новость:

– Отец принял решение остаться. Он счастлив здесь и это главное. Последние дни, или, как я надеюсь, годы, он желает провести на родине.

Эстебан Линарес ничуть не удивился. Убедившись, что их не слышит никто из посторонних, он произнес полушепотом:

– Спасибо отцу за то, что пожертвовал денег на парк развлечений. Без помощи вашей семьи городу было бы трудно выкарабкаться.

– Я думаю, – ответил рыжий Макгиннел, – он был счастлив сделать это для Санта-Моники. Я постараюсь навещать его почаще.

– Тебя здесь всегда ждут, Энтони, – искренне сказал комиссар. – Это и твой город тоже.

Проводив «новобрачную» домой, участники этой длинной, в несколько поколений и десятилетий истории, наконец, разошлись. Саласар, выпив на дорожку, вызвал такси и отправился в Севилью, откуда бизнес-классом летел в Мадрид. Его интересовала возможность выкупить у нынешних владельцев когда-то принадлежавшие его семье дома и квартиры – теперь на это у него имелись средства.

Энтони Макгиннел улетел в Штаты, принимать управление делами в бизнесе отца. Комиссар Линарес вернулся в участок строчить бесконечные отчеты в Севилью.

Санта-Моника потихоньку возвращалась к своей обычной, похожей на медленно кипящую паэлью, жизни.

Что изменилось еще – в городе появилась новая достопримечательность. Теперь, с рассветом возле дороги, ведущей то ли в город, то ли из него, в тени большого рожкового дерева кроме полосатого стула Анны Нуньез появлялась и коляска ее старшего брата, Андреаса Моредо. Новый пес Луизы, жизнерадостный щенок испанского лабрадора, не раз пытался добраться до их стаканчиков с вином (и нередко у него это получалось), подтверждая давно известную всем маленьким городкам истину.

Перемены хороши, когда все самое ценное они сохраняют в неприкосновенности.

Все остальное пусть уносит ветер.