— Так это ж судья! Какой позор для администрации!

— Это не я! — послышался недовольный возглас из-за двери. — Я его брат-близнец, злостный грешник Педро!

— Верим! — остроухий весельчак захохотал и побежал за мной.

Только я прошёл половину лестницы, как усмотрел за балясинами вошедших в бордель стражников. Они любезно поклонились встретившей их бордель-маман и начали оживлённо её о чём-то расспрашивать.

— Назад! — Эйвариллиан взял меня за шкирку и увлёк за собой. И вовремя: какой-то из стражник уже любопытно посматривал в сторону лестничной клетки.

Мы поднялись обратно и встретились с коридорным широким окном.

— Я ощущаю себе джином, вылетающим из форточек. — пожаловался остроухий и раскрыл окно. В коридор ворвался поток свежего воздуха.

На другом конце улицы находился какой-то мрачноватый район с высокими, почти до небес домами и узкими проходиками между ними.

Эльф снял стилет вместе с ножнами, отдал мне их в руки и, брякнув «делай, как я», вывесился из окна и поехал на бельевой верёвке. Та прогнулась под его весом, но, на удивление, выдержала. Спустя пару секунд Эйвариллиан оказался около мрачного, забитого досками здания и замахал мне ручкой. Пришлось проследовать за ним.

Парить над миром было довольно-таки весело, но лишь попервой: на второй половине пути верёвка под мной треснула, и я стал резко падать. Слава богу, в бытность мою дознавателем меня обучали, как правильно падать, поэтому я успел сделать кувырок и зетам приземлиться на стопы.

— Ловко. — эльф захлопал. — Из тебя бы вышел неплохой домушник. Только бы поработать над техникой… — вдруг, что-то усмотрев, эльф схватился меня за рукав и утащил в тень. Спустя пару секунд перед нами пробежал патруль. Стражники не заметили раскрытого окна и порванной бельевой верёвки и прошли мимо.

Эйвариллиан перестал меня держать. Можно было выдохнуть.

— Мы квиты. Я спас тебя от стрелка.

— Ты прав. Тебе больше незачем за мной таскаться…

— Но, — неожиданно добавил эльф, подняв указательный палец к небу. — Ты не бросил меня в трудную минуту и помог выбраться из этого веселья. Так что…

— Сначала на улицу каменщиков. А там — как пойдёт. — я протянул эльфу стилет.

— Оставь себе. — Эйвариллиан бегло осмотрелся по сторонам и пошёл куда-то на запад. Я потопал за ним.

Глава 20

Мужей очень красивых женщин я отношу к разряду преступников.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. Лорд Генри Уоттон

Улица Каменщиков встретила нас беззвучными фанфарами и невидимым салютом; возможно, местные жители просто немного постеснялись, поэтому и не вынесли нам тортик.

— Что, разочарован?

— Немного. Я ожидал от прислуги де Вилларе большего вкуса. Дворянский род, всё-таки. — я с отвращением посмотрел на исписанную матерными словами стену. В том, что они матерные, я убедился, когда проходящий мимо эльф незадачливо фыркнул.

— И где живёт твой… Кстати, а кого именно мы, собственно, ищем? — помимо ведения светской беседы, остроухий культурно заглядывал в замутнённые окна, из которых не шло света, и осматривал дома на предмет чего-нибудь дорогого. Должно быть, выходило у него из рук вон плохо: в таких домах впору думать о съестном, а не о золочёном сервизе.

— Я ищу девушку. — мельком взглянув на удачно сохранившийся указатель, оповещающий, что всякий проходящий находится на бесславном переулке молотка, я дополнил: — Она может обладать важными сведениями.

— Значит, девушка-прислуга, обладающая важными сведениями?.. Занятно. — убийца задумчиво потёр подбородок. — Как думаешь, Адель сбежала из-под венца или её всё же украли?

— Исходя из моих сведений, склоняюсь ко второму. Большего сказать не могу.

— Ах, ваша знаменитая детективная учтивость. — протянул скептик. — Храните секреты клиенты пуще ока, пока вам не предложат золотой?

— Хочешь дать мне денег?

— Боже упаси. Такая трата средств равносильна походу в ресторан с дамой, которая не отвечает моим скромным мужским вкусам.

— Поясни.

— А что тут пояснять — данная встреча бессмысленна. Отношения с такой женщиной будут для меня мукой, а упущенные деньги и, что важнее, время — горькой утратой. Смысл что-то тратить, если потом будешь жалеть?

Я понятливо закивал. Мне нравился меркантильный подход эльфа к делу. Возможно, из-за того, что буквально вчера меня отшила и затем убила одна премилая проститутка.

— Что же ты резко умолк? Не согласен?

— Нет, нет. Просто когда нечего добавить, лучше промолчать, а не повторять ту же мысль другими словами. Знаешь, будет довольно нелепо, если я просто скажу: «да, я тоже люблю сравнивать свои расходы с затраченным на них временем. Я зарабатываю монетку в час, а потом трачу её на чашку кофе: получается, это чашка кофе стоит час моего времени», ведь ты сказал ровным счётом то же самое…

— Ни хрена не то же. Да и сейчас ты высказался на целых две кружки кофе. Спрашивается, и зачем титьки мял?

— Не знаю…

— А я скажу, почему ты их мял: это всё от того, что у тебя была похожая история. Такая, как я описал… К слову, у меня дар к предвидению. Мне бабушка говорила.

— Тыкни в мужчину пальцем, и я скажу, что его когда-то бросила женщина, об отношениях с которой он позже пожалел. И не надо быть провидцем, чтобы это разузнать.

— Не скажи. Вот спроси меня, была ли у меня дама, на которую я безосновательно потратил много энергетического ресурса, а потом получил шиш и разочаровался в собственной глупости?

— Не буду я тебя о таком спрашивать.

— Ну спроси!

— Нет.

— Что, жалко?

— Нет, просто не хочется. Когда человек хочет, чтобы ему задали вопрос, он уже знает ответ. Такие вопросы задавать не интересно.

— Хорошо, я дам тебе серебрушку.

— Твою мать! — я резко остановился напротив адресной таблички с номером 36. — Из-за тебя я прошёл полквартала!

Надувшись, как ядовитая жаба, я развернулся и побрёл обратно. Любитель экспромта потопал за мной.

— Две серебрушки.

— Ох… Ладно, валяй. Была ли у тебя женщина, на которую ты потратил много времени, но которую не любил?

— Да, была.

— Чего?

Остроухий не терял серьёзности и продолжал ровно шагать по дороге. Лишь шевеление ушей выдавало его с головой.

— Знаешь, когда хочется подтвердить свою компетенцию, то обычно не соглашаешься с оппонентом.

— Главное в споре — сделать неожиданное заявление. Это такой своеобразный перформанс в диалоге.

«Убийца с неизвестным образованием учит меня жизни и сотворению перформансов. До чего я дожил?»

Мы завернули к дому с 14 номером. Мне не нравилось, что цветы вокруг него совсем недавно увяли, но я