— М-да, своеобразный мужик. Ну смеялись они от того, что он в колпаке блестящем ходил. Пацаны-то простые крестьянские. А медведицы — похоже гранаты какие-то, судя по поражению. Про сорок может и приврали рассказчики. Но судя по тому, что и до этого пиротехника упоминалась — запросто могли быть гранаты.

Красин дернул рукой, но она была примотана к стулу. Тогда он покрутил носом.

— Слушай, нос чешется, почесать не могу. Блин противное чувство. А у тебя так бывает, что нос чешется?

— Давай возвращаться к истории.

— Да ну на фиг твою историю. Нос чешется. Я же тебе говорю.

— Давай вернемся к разговору.

Но Красин уже перешел на русский:

— Вот же мудак. Я тебе говорю, нос чешется.

Доктор пытался прислушаться, но понял, что уже потерял клиента. Он выругался, почесал нос Красину и уселся в кресло обратно. Красин сидел с закрытыми глазами, свесив голову на грудь.

Доктор некоторое время наблюдал за ним. Поняв, что дальнейшая трата времени ничего не даст, он громко закрыл блокнот и перетянул его черной резинкой. Поднявшись, он выключил запись, перемотал кассету и вытащил ее из магнитофона.

Выйдя в коридор, Доктор снял маску и громко позвал своего помощника. Верзила быстро прибежал. Лебезя и склоняя голову, он выслушал распоряжение отнести пленника обратно. После этого словно боясь приподнял глаза и посмотрел на хозяина.

— Что еще? — спросил Доктор.

— Там приехала мадам о которой вы предупреждали.

— Журналистка?

Верзила кивнул и оставил голову склоненной.

Доктор снял медицинскую маску и махнув ей в сторону как перчаткой, словно говоря: «убирайся в кабинет и выполни все что я сказал».

Закинув назад густую шевелюру черных волос, Доктор пошел по коридору. В конце которого яркий свет пробивался через перекрестие рамы.

1995. 24 июля. Доктор и девушка

Доктор вышел на порог дома. Совершенно молодая девушка в потрепанных джинсах и рубашке-сафари ждала его во дворе. Складывалось ощущение, что от силы ей лет восемнадцать. Но при этом, она изо всех сил пытается выглядеть старше своего возраста.

Шнурованные ботинки с высоким берцем. Широкий поясной ремень с огромной застежкой.

Подойдя ближе, Доктор увидел ее обветренные губы и уверенный, уже не детский взгляд. Впрочем, самоуверенность человека привыкшего доминировать не позволила ему усомниться в своем изначальном мнении.

— Добрый день! Что привело вас сюда?

— Здравствуйте. Вы, Радж Мадака? — Она протянула руку для приветствия. — Шейла Воткинск, журналист.

— Доктор Радж Мадака! — он сделал особое ударение на слове «доктор» и остался стоять, скрестив руки за спиной.

— Я писала вам. Я хочу сделать о вас репортаж. Я думаю, это могло бы привлечь внимание к вашим исследованиям. Сделать вас известным в Америке и Европе. Вы могли бы легче найти благотворительные пожертвования для ваших работ.

Доктор по-прежнему стоял на ступеньках здания и смотрел на девушку сверху вниз.

— Кроме того, мир смог бы узнать о вас как о величайшем ученом. — она не сдавалась. — Сколько людей знает о ваших успехах сейчас? Только эта деревня? А так вы станете знаменитым. Ваше имя останется в истории.

Кажется, самолюбие Доктора возобладало над ним, и он небрежно махнул рукой в сторону входа.

— Следуйте за мной.

Девушка огляделась по сторонам и поняв, что никто не будет ей помогать привычно потянула огромный рюкзак за собой.

Они прошли в небольшой зал. Доктор предложил спутнице усаживаться в свитое из лозы кресло и сделал несколько распоряжений прислуге. Очень быстро им принесли чай.

— Угощайтесь. Чай и BesoChibeto’. BesoChibeto’ — Доктор показал на коричневый десерт по форме и размеру похожий на картошку — это такая местная сладость.

— О, спасибо Доктор Мадока. Я знаю, что это такое, я выросла в Африке.

— Вот как! — интонация выдала в нем удивление. — По правде сказать, у меня было впечатление, что это приехала очередная избалованная девочка из богатой европейской семьи. Такие порой появляются здесь. Их гонит жажда приключений и внутренний вызов. Африка, Тибет или Анды, для них нет большой разницы. Впрочем, проблемы с горячей водой и отсутствие косметолога быстро разочаровывают, и они возвращаются под семейное крылышко.

Доктор расхохотался.

— О, ну что вы. Мои родители были геологами. Мы приехали, когда мне было 14 лет.

— Ты говоришь были? Что с ними случилось?

— Дом сожгли. Говорят это были люди из ABO «Фронта освобождения Оромо». Они считали, что раз мои родители американцы, то они обязательно работают на ЦРУ.

— Давно это случилось?

— Несколько месяцев назад.

— Как же тебе удалось спастись?

— Мне просто случайно повезло. Я собиралась поступать в университет в штатах. Но, честно говоря, поумничала и взяла один год паузы. Решила попробовать действительно ли мне нравится журналистика. Поехала собирать материал в горные районы.

— И какие у тебя планы?

— Да какие тут планы. — она вздохнула. — Родителей нет. Теперь рассчитываю только на себя. Продаю журналистские материалы мировым изданиям. Сюда не многие хотят ехать. А я все-таки уже привыкла, все знаю.

Она приободрилась и словно сбросила тяжесть с плеч, снова заговорила бодро.

— Я рассчитываю, что с вами получится отличный материал. Вы уникальный человек.

Доктор довольно крякнул.

— Что именно вас интересует?

— Мне говорили, что вы проводите исторические исследования.

— Ну в некотором роде.

— Я слышала, что царь Лалибела во время своего бегства в Иерусалим, нашел там поддержку тамплиеров. И, собственно, назад он вернулся вместе с их вооруженным отрядом.

— Ну да, это известный факт.

— Да, но читателям будет интересно узнать какие-нибудь секреты.

Доктор немного напрягся. — Что именно вы имеете в виду?

— Ну, говорят, они то ли помогли построить подземные церкви, то ли искали золотые прииски здесь.

— Боже какая глупость. — Доктор возмутился крайне эмоционально. — Я не припомню, чтобы на территории Эфиопии в то время добывали золото. Да и при желании его можно было найти гораздо ближе. Были месторождения в Нубии. Это на тысячу километров севернее и ближе к Иерусалиму, чем мы находимся. Кроме того, и в Турции были уже разведанные источники. Нет, такой путь тамплиеры проделали ради более высокой цели.

— Расскажите пожалуйста. Очень интересно.

— То немногое, что связывало Лалибелу с Иерусалимом, так это его кровное родство местных царей с Соломоном. В эфиопской летописи Кебра Негаст говорится, что царица Савская Македа родила от царя Соломона сына Менелика. Он и явился основателем новой эфиопской династии. И вот когда мальчик вырос, он посетил отца. Соломон не просто признал сына. Он сказал, что тот лучше, чем он и под стать деду — царю Давиду. Я бы даже сказал — у него были большие надежды по поводу Менелика. Поскольку сам Менелик