Миссис Дайер прислала мне в подарок чашки с блюдцами.

– Чтобы приглашать своих соседей, – объяснила я остальным. – Когда переедем на новое место. Она говорит, что нашла для нас просто идеальный дом.

Я уже настороженно относилась к суждениям миссис Дайер, но тогда еще была счастлива. Мне было тепло у печки и весело от вина. Мы играли, ели хрустящие печенья «Ватерлоо», пели рождественские песенки, а наш стол украшали веточки остролиста. Улыбки на столь любимых лицах родных принесли удовлетворение, какого мне еще не доводилось испытывать раньше. Это того стоило, решила я. Все это чувство вины, все это шпионство; взбалмошность миссис Дайер и нашептывания Мельпомены… За счастье родных любая цена хороша.

Моя уверенность в этом начала таять после Нового года, когда за нами прибыла карета миссис Дайер и повезла нас по маршруту, показавшемуся мне знакомым, – по улицам, где я ходила только недавно. Я убеждала себя, что ошибаюсь. С неба размеренно падал дождь, барабаня по крыше и застилая окна туманом и каплями. Должно быть, я ошибалась.

Но нет. Появились знакомые голые деревья, здания из красного кирпича и крылечки. Мы приехали в Сент-Джонс-Вуд.

Я в изумлении повернулась к миссис Дайер.

– Но это ведь…

– Рядом с особняком Лилит, да. – Она просияла широченной улыбкой от уха до уха. – Если Хью может позволить себе устроить здесь свою протеже, почему я не могу сделать то же для своей?

Экипаж будто уменьшился в размерах, сжавшись вокруг меня. С какой стороны ни посмотри, это было не проявлением доброты, а очередным заданием.

– Возможно… возможно, мне лучше самой найти, где жить. Где‑нибудь поближе к театру?

Миссис Дайер звонко рассмеялась.

– Мы проделали такой путь! Просто взгляни на дом. Обещаю – ты не пожалеешь.

Она присылала мне подробное описание, но это было ничто по сравнению с возможностью увидеть дом своими глазами. Комнаты без мебели с чисто выметенными полами, казалось, были выстроены для какого‑то великана. Места было достаточно для всех нас. Места, где можно было вырасти и стать теми, кем нам всегда хотелось быть. Стены с потолка до декоративной планки на уровне пояса были одеты в обои с цветочным узором. Ниже белели деревянные панели. Ковров нигде не было, но несмотря на это, в тот январский день в доме не чувствовалось холода. На нижнем этаже располагалась кухня, комната горничной и гостиная такого размера, что там поместились бы сразу и диван, и обеденный стол. Пологие ступеньки вели на второй этаж.

– Я полагаю, юный Альберт теперь уже сможет их преодолеть, – сказала миссис Дайер. – Легкая нагрузка пойдет даже на пользу. Тут есть красивые прочные перила, за которые он может держаться.

Наверху было две комнаты и уборная с настоящим сливным унитазом. Я выглянула из окна, и моему взору открылся совсем непривычный вид.

– Мы не можем позволить себе арендовать такой дом. Сумма, которую вы назвали, не может быть правдой.

Миссис Дайер жеманно улыбнулась.

– Возможно, тут пришлось немного вмешаться мне. Хозяину дома было трудно торговаться с дамой. Его галантность взяла над ним верх.

Почему дом оказался таким красивым?

Снаружи на тротуаре плясали капли дождя. Если бы я высунулась в окно, то смогла бы увидеть дом Лилит.

– Вы хотите, чтобы я постоянно подглядывала за Лилит, – с тоской произнесла я. – Стала шпионкой по соседству.

Миссис Дайер постучала пальцем по своим алым губам.

– Я надеялась вынудить ее уйти из-за слабого здоровья, но Хью разогнал кошек…

Я вздохнула. Мне придется ей сказать.

– Она знает, мадам. Лилит знает о том, что мы сделали. Не знаю, будет ли теперь вам от меня какой‑нибудь прок. Она больше не станет доверять мне.

Миссис Дайер сцепила руки и принялась теребить обручальное кольцо под перчаткой.

– Что ж, это прискорбно. Но она ничего не сможет доказать. А если ты будешь жить здесь, станешь заходить к ней время от времени, может, она поверит, что ты изменилась и стала ее союзницей?

Я ненадолго закрыла глаза. Мне нравился этот дом. Мне нравилось будущее, до которого оставалось рукой подать и где мне больше не приходилось бы спать в кресле, мальчики могли бы играть на траве, а Грегори никогда не смог бы нас отыскать.

– Но… зачем, миссис Дайер?

– Посмотрим. Я послала тебе следующую пьесу, но у тебя, наверное, еще не было времени ее прочесть. Там будет отличная возможность что‑нибудь подпортить, никак не связанная с костюмами. В какой‑то момент герцогиня ест абрикос из корзины.

Я ошеломленно уставилась на нее. Она постепенно теряла контроль над собой.

– Вы же не хотите сказать… мы не можем ее отравить!

Она взмахнула рукой.

– Нет, конечно, не отравим. Какого же ты обо мне мнения? Но какой‑нибудь понос… устроить можно.

Я представила себе, как Лилит рвет и ее кишечник опорожняется прямо на сцене. Что об этом напишут газеты?

– Нет-нет! Это слишком рискованно! Мы уже достаточно ей насолили. Представьте себе, что мы неправильно рассчитаем дозу? Лилит может умереть!

Губы миссис Дайер дрогнули, как случалось нередко. Но тогда мне впервые стало ясно, что это было следствием не столько нервной дрожи, сколько некоего голода. Она жаждала именно смерти Лилит.

– Да, – хрипло произнесла она. – Да, ты, пожалуй, права. Если бы произошел несчастный случай… это запятнало бы наши души.

Миссис Дайер пересмотрела Шекспира. Ее наигранность всегда казалась мне забавной, но теперь это переходило всякие границы. Кем она себя возомнила? Леди Макбет?

Однако она сделала много добра. Ведь эта же пылкая натура изменила жизнь Берти и предлагала мне этот самый дом. Она смогла бы вновь меня переубедить.

– Миссис Дайер, – сказала я как можно мягче, – поверьте, я понимаю, почему вам хочется возмездия. Но Лилит не ведьма. Не позволяйте ненависти к ней навредить вам. У вас доброе сердце: только посмотрите, какую помощь вы оказали мне! Не позволяйте предательству вашего мужа превратить вас в того, кем вы не являетесь. Не мне вам советовать, но я думаю… что ж, я думаю, вам пора поговорить обо всем с шефом.

Она вдруг показалась мне очень слабой.

– Но что я ему скажу? Что он посмеялся над нашим браком? И мне стало ясно, что его сердце и даже его расположение принадлежат не мне? Если я произнесу эти слова ему в лицо… мне снова придется мириться с унижением.

– Я знаю. Это ужасно. Вы заслуживаете лучшего отношения, миссис Дайер. Но