– Господин Мурао! – Начальник встал из-за стола. – Я слышал, как Эмико с вами говорила, но она не потрудилась мне объяснить, в чем дело.

– О, мы обсуждали личный вопрос. Ничего серьезного – просто заехал сюда по дороге, чтобы посмотреть на одну вещь.

– Но раз уж вы заехали, давайте выпьем кофе, – сказал начальник. – Сделай нам по чашке, Эмико. Расскажите, господин Мурао, вы снова собираетесь нас покинуть? Я читал в утреннем «Киото Симбун»…

Господин Иноуэ увел Мурао в соседнюю комнату и закрыл дверь – и я не слышала, чем он закончил фразу. Я встала и пошла готовить кофе. Интересно, об этом Мурао потом тоже упомянет – в качестве аргумента, почему надо уходить отсюда, где я нахожусь почти на положении секретаря, и начинать работать с ним?..

Без сомнения, он приехал именно затем, чтобы посмотреть на фото, а с господином Иноуэ ему пришлось говорить из вежливости. Поэтому кофе они выпили довольно быстро, и Мурао вышел ко мне. Я открыла сумку, взяла оттуда фотографию и отдала ему. Он начал всматриваться в нее: я видела, как его глаза бегают по ней туда-сюда, как будто стараясь угадать в лице молодого мужчины кого-то знакомого.

– Нет? – тихо спросила я.

– Нет, – так же тихо ответил он, отдавая мне снимок. – Я никогда его не видел.

Почему-то я была уверена, что Мурао все-таки узнает его и это прояснит дело. Мог ли он врать? Удивительно, но до сих пор мы ни разу не поймали его на прямой лжи. Означало ли это, что так будет и дальше?

– До свидания, господин Иноуэ, был рад вас видеть. До встречи, Эмико.

Начальник улыбался.

– До свидания, господин Мурао.

Когда Мурао ушел, господин Иноуэ стал сталкивать папки в стопку, затем взял кейс – так он делал обычно, когда собирался на обед. Проходя мимо меня, он остановился. Я подняла на него глаза, и вдруг он ободряюще улыбнулся мне, чего никогда раньше не делал:

– Ты молодец, Эмико.

Не дожидаясь моего ответа, он взял шляпу и вышел. О чем, интересно, с ним говорил Мурао? Рассказал ли он ему о расследовании? Если так, то пока я не молодец – разве что сегодня или завтра мы действительно поймаем преступника. Но сейчас?..

Я выждала несколько минут, боясь, что господин Иноуэ может вернуться, например, за забытой вещью, потом встала и пошла в архив. В общем-то, мне было не запрещено туда ходить: вечером я сама относила туда рукописи. Но, чтобы не объяснять, что я делаю там в обед, я и дождалась, пока господин Иноуэ отлучится.

Перебрав несколько папок, я нашла нужную, где были позапрошлогодние рукописи за именем Мурао, и открыла первую попавшуюся. Не требовалось даже класть тексты рядом, чтобы сличать: рукопись, переданная мне через Айко, радикально отличалась от той, что лежала передо мной – все знаки были выведены безупречно каллиграфическим манером, а те, что Мурао приносил от своего имени, были сделаны скорописью. Приходилось признать, что написаны они действительно разными людьми, как и утверждал сам Мурао.

Но кто же тогда автор довоенных рассказов?

Версию о том, что и раньше за Мурао писал кто-то другой, я отвергла. Во-первых, если после войны это хотя бы имело смысл, потому что у него уже было какое-никакое имя, то кому понадобилось бы делать из никому не известного юноши настоящего писателя? А во-вторых, он бы и сам сказал об этом, раз уж тайна авторства раскрылась…

Я аккуратно положила папки назад и вернулась в офис. Господин Иноуэ, кажется, не возвращался, иначе около двери обязательно была бы лужа воды: несколько минут назад за окном шел страшный дождь. Он то шел, то прекращался уже трое суток, и я очень беспокоилась, не помешает ли он нам сегодня вечером – ведь хотелось бы хорошо слышать, что происходит на улице за окном, а вот ливень заглушает все звуки.

Вечером, когда небо немного прояснилось, я воспользовалась этими минутами, чтобы дойти сразу до рекана. Не было смысла идти домой, а потом возвращаться сюда, и я решила поужинать прямо здесь.

– Здравствуйте, госпожа Акаги. Я вижу, свободных столиков у вас нет?

Хозяйка окинула взглядом зал и с сожалением сказала, что нет.

– Ну что ж. А я могу быстро перекусить за стойкой, а потом, где-нибудь через час, вернуться сюда и занять стол, который освободится?

Хозяйка кивнула, потом быстро посмотрела по сторонам и наклонилась ко мне:

– Расскажите, госпожа Арисима, что происходит? Мне ужасно любопытно, но я ничего не понимаю! Сначала Айко сказала, что сегодня в ее комнате переночует господин Мурао, а она сама будет спать на кухне. Потом пришел он сам, но не один, а с вашим другом, который помог принести его вещи: футон, хорошую яркую лампу, бумаги, книги… ведь господин Мурао собирается провести тут две ночи?

Я не подумала заранее о том, что хозяйка может задать этот вопрос мне, а не Мурао. Впрочем, зная его беззаботность, я решила, что это, наоборот, хорошо – иначе он бы мог рассказать ей все как на духу. Но что бы такое придумать?

– Господин Мурао уезжает на Хоккайдо через пару дней, – начала я, придумывая на ходу: наш блеф с его отъездом оказался как нельзя кстати. – В доме нужно упаковать вещи, сделать большую уборку, кое-что починить и отремонтировать, чтобы можно было закрыть его и не беспокоиться за электричество и водопровод. Днем господин Мурао работает и не хотел бы, чтобы его беспокоили, а отъезд срочный, поэтому решили, что эти дела можно сделать ночью.

Объяснение выглядело немного странным, но выдерживало кое-какую критику, а главное – вполне удовлетворило хозяйку.

– Ох, ну хорошо! Приходите в таком случае через час, в худшем случае полтора – придержу для вас столик.

– Спасибо, госпожа Акаги. А на ужин… не знаю, может быть, принесете блюдо на свой вкус? Сейчас я только поужинаю, а когда вернусь, возьму кофе и что-нибудь сладкое.

Хозяйка кивнула и отправилась на кухню.

– Решили присоединиться к поимке преступника? – услышала я.

Рядом со мной сел Мурао.

– Мне кажется, вам не следует появляться здесь. Мы ведь договорились, что вы сидите наверху и изображаете, что вас тут нет, – сказала я.

Писатель выглядел совершенно безмятежным.

– Просто хочу поужинать. Конечно, мне могут принести еду наверх, но я не очень люблю есть