Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 55

Когда в моем расписании образовалась передышка, я набрала Вику.

– Агния! – обрадовалась она. – Как ваши дела – все хочу вам позвонить, да руки не доходят: Андрей Эдуардович не дает мне сидеть без дела!

– Сочувствую, – улыбнулась я в трубку. – Хочешь, я с ним поговорю?

– Ни в коем случае! – забеспокоилась девушка. – Я ведь не жалуюсь. Так вы зачем звоните-то?

– Да вот, хотела попросить об одолжении, но раз ты так занята…

– Что я могу для вас сделать, Агния? Вы же знаете, я всегда готова вам помочь!

– На самом деле я хотела попросить тебя…

– О чем-то незаконном? – радостно перебила бывшая хакерша.

– Ну… полагаю, так, – вынуждена была подтвердить я.

– Я вся – внимание!

– Мне нужно, чтобы ты выяснила, как дела в «Адаманте» – в смысле финансов.

В трубке повисло молчание.

– Вик, ты еще со мной? – позвала я растерянно.

– Д-да, – протянула девушка каким-то странным голосом.

– Что-то не так?

– Нет, просто… Знаете, Агния, ведь вы не первая, кто просит меня об этом.

– Правда? И кто же первый?

– Карпухин. Ну, он понятно почему, а вам-то на кой?

Сказать ей, что мне поведала Жанна о вымогательстве Митина, или нет? Решив в пользу второго, я уклончиво ответила:

– Просто узнай, ладно? Потом объясню.

– Ну, как хотите, – отозвалась девушка. Я так и видела, как на ее маленьком личике-сердечке появилось обиженное выражение.

– И еще, Вик… Понимаешь, это, наверное, еще более незаконно, но…

– Вы хотите узнать о состоянии счета Митиной?

– Как ты догадалась?

– Карпухин интересовался. Так что я, пожалуй, сразу могу вам ответить. В «Адаманте» дела идут из рук вон плохо – если судить по состоянию счета, там только на зарплату сотрудникам и осталось.

– Как же так? – удивилась я. – Ведь фирма вроде бы успешная?

– Это так, но со счетов регулярно снимаются деньги. Кто-то уводит огромные суммы!

– Митин?

– Не он. Кто-то пользуется карточкой Марии Митиной.

– Может, она сама? – предположила я.

– Вы что, не в курсе?

– Не в курсе чего?

– Труп Марии Митиной нашли.

– Труп… А это точно она?

– Совершенно точно! И еще: это убийство, сомнений нет!

– И что намерен делать Карпухин?

– Ну, он же мне не докладывает!

Повесив трубку, я некоторое время посидела, размышляя над услышанным. Как вышло, что смерть Нины вывела на более старое преступление? А если бы девушка не умерла, убийство ее матери так и осталось бы нераскрытым? Кто опустошает счет «Адаманта»? Ответ напрашивался сам собой: тот, кто убил Марию Митину и теперь пытается разорить ее фирму.

Павел едва дождался, пока они добрались до офиса. Там он сразу же врубил компьютер и открыл свой электронный ящик.

– Что там? – нетерпеливо поинтересовался подполковник.

– Сейчас поглядим – тут вложенные файлы. Фотографии какие-то…

Заглянув через плечо лейтенанта, Карпухин вгляделся в экран.

– Слушай, Трофименко, а тебе не кажется, что это тот самый мужик, который охмурял мамашу и дочку Митиных? Ах, ну вот и Нина собственной персоной!

На одном из снимков и правда были изображены Нина и неизвестный, очень напоминающий композиционный портрет, составленный со слов ее подруги. Парочка мало походила на влюбленных: на фото их лица были серьезными, и ничто не указывало на романтический аспект.

– То есть Антон Скоробогатов знал о его существовании? – пробормотал младший лейтенант.

– Похоже на то. Снимки сделаны при жизни Нины, значит, Скоробогатов знал, что его девушка встречается со взрослым дядькой… Что все это может значить? И как нам найти этого кадра?

– Давайте посмотрим другие файлы? – предложил Павел и двинул «мышкой».

К своему удивлению, идя по коридору в пятницу перед концом рабочего дня, я нос к носу столкнулась с Леонидом Кадреску. Что понадобилось патологоанатому в моей больнице?

– Меня ищете? – поинтересовалась я.

– Вас? – удивленно переспросил он. – С чего вы взяли?

– Я просто предположила. Тогда что вы тут делаете?

Мне показалось, что Кадреску замялся, хотя по нему никогда точно не скажешь – слишком уж у него непроницаемое лицо.

– Были кое-какие дела, – уклончиво ответил он. – Как ваша молодая приятельница?

Странно, что он интересуется: насколько я знаю Леонида, жизнь живых людей его трогает мало и исключением являются всего несколько человек.

– Жанна? Вроде в порядке. Я отправила ее к Павлу Кобзеву на консультацию.

– Понимаю, – кивнул Кадреску, – все-таки попытка самоубийства… Ладно, мне пора бежать!

И он припустил по коридору, как будто за ним гнались адские псы. Я только растерянно глядела ему вслед. Не мог патолог оказаться здесь случайно – значит, его прислал Андрей? Но почему он мне ничего об этом не сказал?

У гардероба меня ждало еще одно потрясение – Абель. Сердце мое ухнуло в пятки: визит адвокатши не сулил ничего хорошего.

– Здравствуйте, Агния, – сказала она своим резким, хорошо поставленным голосом. – Первое заседание двадцатого, через три дня, так что я принесла вам документы, чтобы вы смогли заранее с ними ознакомиться.

– Значит, суд состоится? – упавшим голосом пробормотала я.

А я-то надеялась, что Олег, получив доступ к дочери, успокоится!

– Конечно, состоится, – спокойно ответила Абель. – И будьте уверены, мы к нему готовы!

– Правда? – удивилась я, так как вовсе ни к чему не готовилась. Но Абель выглядела совершенно хладнокровной.

– Вот, держите, – протянула она мне толстую папку. – Тут все, что нам понадобится. Судья получила оригиналы, а это – копии. Вашему мужу не видать вашего ребенка как своих ушей!

– А что это? – поинтересовалась я.

– Сами посмотрите.

Абель уселась на скамейку, красиво сложив ноги в тонких колготках: несмотря на неожиданно наступившие теплые дни, она не позволяла себе щеголять голыми икрами. Ее туфли-лодочки на устойчивом трапециевидном каблуке выглядели безупречно.

Присев рядышком, я склонилась над папкой, до отказа набитой документами, характеризующими мою работу в больнице – от Охлопковой и (боже всемогущий!) от самого Доброва – а я-то считала, что наш главврач едва знает о моем существовании! Обе характеристики были самыми лестными. Кроме того, Абель нашла учителей Дэна (как только ей это удалось, ведь он давно окончил школу!), и они в один голос утверждали, что я – лучшая мать, какую только можно пожелать. Неужели они меня еще помнят?

– А это что за люди? – спросила я, помахав перед Абель пачкой листков формата А-4. – Что-то я не припомню этих имен…

– А вы почитайте, – предложила адвокат. – Вот, к примеру, это: «Не могу не выразить глубокую благодарность Отделу медицинских расследований, а также лично А. К. Смольской за то, что они отстояли мои права и помогли добиться справедливости. Только благодаря таким людям этот мир еще стоит…» Или вот еще: «Спасибо Агнии Смольской за ее вдумчивое, доброе отношение и за то, что она, хоть и сама является врачом, не пытается отстоять честь мундира, а честно разбирается в проблеме – побольше бы таких людей!» Или еще… Погодите, вы что, плачете?!

Я и в самом деле едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Абель отыскала тех, кому мне удалось помочь! Я впервые посмотрела на свою работу чужими глазами – глазами тех, кто нуждался в помощи и получил ее, хотя уже и надеяться перестал.

– Вот, – сказала адвокат, протягивая мне белоснежный кружевной платок, – вытрите глаза, а то пациенты подумают, что вам только что сообщили какой-то страшный диагноз!

На нас и в самом деле уже начинали коситься.

– Не плакать надо, а радоваться: вы – хороший человек, отличный работник и потрясающая мать, поэтому никакой мужик не сумеет оттяпать у вас ребенка, скольких бы острозубых адвокатов он ни нанимал и какие бы связи ни напрягал!

Я последовала ее совету и попыталась успокоиться. Это оказалось делом нелегким. Я испытывала эйфорию, в которой смешались радость, недоверие и благодарность. Ко всем этим людям, имен которых я даже не помнила, а главное – к ней, моему адвокату, человеку, который отлично знал свое дело. И я подумала, что, если Абель когда-нибудь понадобится моя помощь, я непременно сделаю для нее все от меня зависящее. И если ей нужна будет такая же бумага с заверениями в ее профессионализме и человечности, то я хоть сейчас готова написать панегирик!

– А я ждал вас, – сказал высокий, представительный мужчина, поднимаясь из-за стола. Когда секретарша провожала Павла в кабинет Евгения Субботина, парень примерно представлял, кого увидит, ведь портрет, составленный со слов подруги Нины, был достаточно точен – судя по тому, что его узнали и в «Адаманте». И все же при виде подозреваемого Трофименко признался себе, что он выглядит еще более привлекательно, чем лейтенант ожидал (если, конечно, один мужчина вообще способен оценить внешность другого).

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 55