Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57

Незнакомец пролетел мимо длинными прыжками. Неплохая физическая подготовка. Хоть бы глазом подсмотреть, кто такой… Он сдерживал дыхание, слушал, забыв про боль в виске и коленях. Он вернется, сделав круг. До лестницы – два длинных перехода, лучше выждать. Он знал, что не ошибся в рассуждениях. У этого психа имеется первая половина картины. Второй нет, а очень хочется. Он так и не смог добраться до Шандемо! Прошел по трупам, а не смог. Он понимает, что Шандемо Анджей спрятал, и без Анджея его не найти. Где искать? Замок огромный. Убивать не будет, какой смысл? Сбить с ног, лишить сознания, привести в чувство и пытать, пытать. А уж потом – в общую копилку…

Он высунул нос. Темнота – хоть глаз выколи. Лучше не повторять ошибку. Этот тип тоже где-то стоял, слушал. Где он мог встать? По логике вещей, недалеко от лестницы. Он задумался. Но в доме две лестницы. Вторая – неказистая, прижата к восточной стене, – выходит на обводную галерею первого этажа, и вовсе не обязательно каждому проходимцу о ней знать…

Он начал движение вдоль стены короткими шажками. Замирал, проницал тишину. Повороты, длинный узкий проход, в котором точно не было никого, если убийца не приклеился, конечно, к потолку, съеденному темнотой. Он прошел коридор, стоически сдерживая зуд, взялся за дверную ручку, потянул, слегка наддернув…

И застыл, отворив ее на несколько дюймов. В правом виске нестерпимо жгло. Ударился он, в принципе, левым. Он медленно повернул голову. В конце коридора кто-то стоял и смотрел на него. Он не видел, чувствовал. Густое скопление темноты. Из скопления смотрели – очень неприветливо. Два глаза – два зеркала души. Это не одноклеточное существо, это гораздо хуже. Можно представить, сколько проблем он уже доставил этому неврастенику…

Оба начали движение одновременно. Толчок, убийца летел по проходу, а Анджея уже выносило за дверь, как из катапульты. Ухватился за перила, прогремел по лестнице, прыгая через ступени – и всё в кромешной темноте. Вынесся на обходную галерею, побежал мимо закрытых дверей. Комнаты горничной, управляющего, еще кого-то. Он мог бы влететь в любую комнату, запереться, забаррикадироваться, сообразить, что он здоровый мужчина в расцвете лет и способен оказать сопротивление. Но он был под впечатлением внезапности атаки, ошеломленный напором, ненавистью врага, у которого не было возможности добраться до Анджея в иной ситуации. Он считал, что, только вырвавшись из замка, сможет оказать сопротивление…

В спину уже дышали. Злоумышленник неплохо ориентировался в темноте в чужом замке. Он сворачивал в холл, когда тот слетел с лестницы и кенгуриными скачками помчался по галерее. Что-то подсказало, что в рукопашной он проиграет. Он выхватил связку ключей из кармана, нащупывая на ходу самый длинный, «под старину». Успеет открыть? Какого черта! Дверь должна быть открыта, если в замке посторонний! Видимость в холле практически нулевая, но стекла витража матово отсвечивали. Он помчался на спасительные переливы. Дверь действительно не заперта: он долбанулся в нее грудью, и она с трудом поползла – невыносимо медленно, протяжно скрипя. Это не дверь, это монстр какой-то! Не меньше дуба на нее извели!

Он свалился с крыльца, помчался к воротам. Вырваться на природу, уйти в скалы, а там уж обмануть, подловить… Он до последнего момента не понимал, что совершает ошибку. Раз открыта входная дверь, то открыты и ворота. С какой стати? Существует масса способов попасть на территорию, минуя калитку в воротах. Через Гофрэ, через ограду (если ловкий), выйти из моря, наконец… Он врезался в калитку, стал трясти ее, но та была заперта на увесистый навесной замок. Твою мать! Охотник уже спрыгивал с крыльца, мчался через двор, уже разгонялся, чтобы прыгнуть ему на спину, а Анджей только начинал ворошить связку. Попался! Он зажал стальные ключи, чтобы использовать их как кастет, прыжком отправился в стойку, но поздно – удар ногой в печенку, и он въехал лбом в чугунные ворота, которые качнулись и протяжно застонали. Земля уплывала из-под ног, глаза не видели, ужасная боль разрывала череп…

Мощная машина вынырнула из-за скал. Ржал табун под капотом. Завизжали тормоза, ослепительный свет озарил ворота, пустую будку охраны, хозяина поместья, который держался за прутья и пытался подняться с колен. Второго удара не было, пронесло… Он слышал, как человек откатился в сторону, уходя из освещенной зоны, вскочил – на ногах у него были мягкие кроссовки, – бросился прочь. «В северный сад уходит, – мелькнула мысль в больной голове, – а там ищи его, свищи…» Он с усилием повернул голову. Но яркий свет бил в глаза, полностью дезориентируя.

Хлопали дверцы машины. Кто-то бежал к воротам – хрустел щебень под ногами.

– Э-э, да здесь не просто так шуточки, – бухтел знакомый голос. – Реанимацию вызывали? Неужели мы в самую тютельку? Больной, вы в порядке?

Глава десятая

В камине трещал огонь – он открыл глаза, недоверчиво смотрел, как пламя лижет трухлявые доски, а дым уходит не во все стороны, а точно в дымоход. Он сидел напротив камина, в жестком кресле, укрытый шотландским пледом. Было хорошо, тепло, и никаких злобных кошек на душе.

Поодаль расположились еще трое.

– Посмотрите на нашего вундеркинда, – насмешливо сказал знакомый голос. – Не хватает трубки, Чеширского кота под мышкой и кроссворда на коленях.

– И черепа самого знаменитого сыщика, – иронично добавил знакомый женский голос.

– Только бледноватый он какой-то, – поцокал второй знакомый мужчина. – И на вид не слишком радостный. Может, случилось чего?

Он обвел глазами всех присутствующих. Лучше поздно, чем после похорон…

– Ребята, – голос его дрогнул. – Вы не представляете, как я рад вас видеть…

Павел Айзик выглядел натуральным щеголем и дамским угодником. Физиономия стала еще шире, под челюстными костями прибавилось сала, шерстяной костюм в крупную клетку, модные демисезонные ботинки на толстой платформе. Он сидел в кресле напротив, закинув ногу на ногу, и с нескрываемой иронией смотрел на старого школьного товарища. В холле находились еще двое – оба светловолосые, подтянутые, в меру молодые. Головная боль и визитная карточка детективного агентства «Арчи Гудвин», которым уже несколько лет заправлял Павел. Два сапога пара. Франчишек Рыбас и Изабелла Виннер – потрясающая блондинка с невозмутимым лицом, холодными глазами и стойким нордическим характером. Франчишек, сидя на коленях, ковырялся кочергой в камине, а Изабелла прохаживалась по холлу, глазела на атрибуты древнего замка и напевала про боль разлук и радость встречи.

– Рад он нас видеть, – фыркнул Павел. – Он думает, мы способны забыть про свое призвание. Не надейся. Всегда готовы соблазниться кругленькой суммой. Кстати, напомни, ты действительно приглашал нас на почетную высокооплачиваемую службу или это был сиюминутный порыв?

– Приглашал, – кивнул Анджей и снова начал погружаться в расслабляющую нирвану. – Если ты намекаешь, что вам немедленно нужно выдать аванс, который вы тут же побежите тратить…

– Не спеши, – улыбнулся Айзик. – Отдохни, ребята потерпят. Кстати, зацени прикол. Мы нашли в подсобке лом, пробили дымоход, откуда рухнула целая груда необходимых в хозяйстве вещей, и, пока ты спал, растопили это странное сооружение, которое не топили еще с разгрома Наполеона под Аустерлицем.

– Под Ватерлоо, – поправила Изабелла.

– Где же вы взяли дрова? – прошептал Анджей.

– Рядом с воротами нашли каморку, в ней печку, а рядом с печкой лежала гора сухих поленьев.

– Это не та каморка, где спит дворник?

– Да, действительно, – вспомнила Изабелла. – Там что-то храпело.

– Им и топили, – мрачно пошутил Франчишек.

– Как на родине? – прошептал Анджей.

– Нормально, – фыркнула Изабелла. – Неврозы, психозы, анорексия с булимией.

– Весна, – меланхолично добавил Павел.

– Долетели нормально?

– Нормально. А главное, быстро. Франчишек с Изабеллой начали ссориться еще в самолете. Ну, ты же знаешь, если в салон самолета запустить пару пчел, время пролетит незаметно.

– Это ты с нами ссорился, – возмутился Франчишек. – Учил нас светским манерам, можно подумать, мы не знаем, как вести себя в цивилизованной европейской стране, где дорожная полиция наглее нашей – подумаешь, скорость превысили на сто двадцать километров… где холодно, сыро, процветает алкоголизм и печки топят сосновыми поленьями.

– Не ссорьтесь, дети, – пробормотала Изабелла.

– Да нет, все нормально, – сказал Павел. – Техническая заминка вышла, вот и опоздали на сутки. В Париже связался со старым знакомым… Я тебе никогда не рассказывал, что на Елисейских Полях у меня проживает старый знакомый по имени Кристиан Фурье, он служил когда-то в отделе специальных расследований при Департаменте финансов? Нет? Ну и не надо. Отличный парень, он устроил нам «Шкоду» с форсированным двигателем и популярно объяснил, как проехать на богом забытое северное побережье. А полицейские, которые нас оштрафовали, любезно просветили насчет поместья Гвадалон. Правда, поначалу они хотели упечь нас в тюрьму на недельку, чтобы не носились как угорелые…

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 57