Тот по-прежнему не издал ни звука и даже взгляда не поднял, но Е Сяо уже привык к его равнодушию. С улыбкой он обхватил его за шею и загадочно произнес:

– Я тебе вот что скажу, судя по шрамам на запястье, я думаю, что убийца должен быть…

– Левшой. – Су My равнодушно прервал его восторженное открытие и сбросил руку с плеча, как назойливую муху.

– Что, ты уже знал? – Е Сяо опешил.

Су My захлопнул папку и посмотрел на Е Сяо.

– Убийца порезал вены на правой руке жертвы. По логике, порез должен был идти слева направо, уходя вглубь кожи, но в нашем случае порез был глубоким. Очевидно, что убийца держал нож в левой руке.

– Ах ты, что же ты мне раньше не сказал! Напарник называется! Ты вообще в курсе, что такое обмен информацией? – Е Сяо мрачно взглянул на него. – А сейчас ты что проверяешь?

Су My поднял папку в руке.

– Странный метод убийства, левша и роза… У меня было ощущение, что я уже встречал подобное. Я провел здесь в поисках целый день и нашел. Оказалось, что это из дела о кровожадной серии убийств пятидесятилетней давности.

– Серия жестоких убийств? Да еще и пятидесятилетней давности? – Е Сяо удивленно приподнял брови.

– Если точнее, это произошло сорок девять лет назад. Тогда в городе произошла серия убийств, всего убито три человека, три молодые девушки. У одной был отрезан язык, у второй снят скальп, а у третьей вырваны ногти на руках и на ногах. На месте преступлений возле каждой жертвы были найдены окровавленные розы. И по данным тогдашнего расследования, убийца был левшой.

– Bay, такое совпадение? – Нарочито поразился Е Сяо. – Но это же было сорок девять лет назад. Не может быть, чтобы это бы тот же самый убийца, верно? Может, его последователь?

Су My покачал головой.

– Нет, поскольку все три убийства были совершены с особой жестокостью, чтобы избежать паники, эти дела не были обнародованы, и ни одно СМИ о них не писало. Это осталось внутренним делом полиции, закрытые от посторонних. Даже если это последователь, то какой смысл делать это спустя столько лет? Обычно целью подражателей является ложно обвинить кого-то, но совершивший убийства сорок девять лет назад уже получил наказание.

– Получил наказание? Его поймали?

– Да, арестовали за убийство троих, но на допросе он молчал. Во всяком случае, он не раскрыл мотива этих убийств. Язык, волосы и ногти жертв впоследствии у него так и не нашли.

– Возможно, у него вообще не было ни мотива, ни цели, и он просто извращенец. – Е Сяо пожал плечами. – А как его звали?

– Шэнь Гочжун. Ему было сорок один год. Работал хирургом, женат и была дочь по имени Шэнь Вэй, но она погибла в возрасте пятнадцати лет при пожаре. После этого Гочжун уволился из больницы.

– Погоди, Шэнь Вэй… Вэй как в «розе»[1]?

– Ага.

Е Сяо нахмурился и промолчал.

Су My закрыл папку и добавил:

– Шэнь Гочжун был казнен в 10:30 утра одиннадцатого декабря сорок девять лет назад в месте казни Байша округа Л., однако по словам тюремного охранника, который сопровождал его на казнь, Шэнь Гочжун улыбался перед смертью. Улыбка была пугающей. А перед тем, как его расстреляли, он вдруг закричал, и это было единственное, что он сказал с момента поимки.

– О? И что же?

– Он сказал… – Су My сделал паузу. – «Я вернусь».

– Пф-ф-ф, что? «Я вернусь»? – Е Сяо не смог удержаться от смеха. – Шутишь что ли? Если умер, зачем возвращаться? Или он думает, он какой-то Будда?

Су My не разделял его веселья.

– О, неужели ты подозреваешь какие-то потусторонние силы?

– Не то, чтобы с нами до этого такого не происходило.

Е Сяо почесал затылок.

– Ну хорошо, даже если, как ты сказал, это Шэнь Гочжун смог вернуться из мертвых, зачем вообще ему возвращаться?

Прежде чем Су My начал отвечать, Е Сяо вдруг вздрогнул и пробормотал:

– Язык, волосы, ногти, кожа… Если убийца действительно извращенный коллекционер, то чего еще не хватает в его коллекции?

Су My молчал.

В просторной и тихой комнате архива температура, казалось, понизилась на несколько градусов. Е Сяо почувствовал, как вверх по его спине поднимается холод, как будто в темноте скрывалось лицо и улыбалось ему. Это была предсмертная улыбка Шэнь Гочжуна, жуткая и странная.

Глава_02. Восставший из мертвых

Из освещения были только свечи.

В кромешной тьме пространства загадочно пританцовывал свет огня. Казалось, будто здесь совершается какой-то древний и таинственный ритуал.

В тусклом свете были видны беспорядочно расставленные предметы. Штукатурка на стенах местами отвалилась, обнажив старые красные кирпичи в сетке паутины. Между щелями кирпичей шуршала толстым хвостом уродливая черная ящерица.

Это место напоминало подвал или давно заброшенный склад: сырая влажная земля, в воздухе пахло плесенью.

Он стоял неподвижно, как статуя, спиной к кругу свечей. Игривые огоньки отбросили тень его сгорбленной спины. А в тени скрывался гроб без крышки. Он был небольшой и черный. Создавалось ощущение, что гроб простоял тут не один год. Дно намокло от стоячей воды и начало гнить. Черное тело внутри гроба было покрыто большими пятнами темно-зеленой плесени.

Он стоял в трех шагах от гроба, увлеченно глядя в него. Уголки его потрескавшихся губ медленно изогнулись в едва заметной дуге, превратившись в странную улыбку.

Он улыбался жутковатой улыбкой, его мутные глаза были полны необъяснимого ожидания и беспокойства, будто он что-то с нетерпением ждал.

– Вэйвэй, как твои дела? Тебе нравится эта кожа? – проговорил он.

И словно в ответ из гроба послышался легкий шум.

Скр-р-р, скр-р-р-р…

– Вэйвэй, как тебе? Разве эта кожа не прекрасна?

Морщинка между его бровей разгладилась, а улыбка становилась шире.

Но звук из гроба прекратился.

Воцарилась тишина.

Он долго ждал и, занервничав, сделал шаг вперед и взволнованно спросил:

– Что такое? Вэйвэй, ты на меня сердишься? Тебе не нравится кожа этой сестрички?

Однако из гроба по-прежнему не доносилось ни шороха.

Встревоженный он хотел было заглянуть в гроб посмотреть, что происходит, как вдруг послышался слабый звук, неровным эхом разнесшимся по помещению.

– Па… Папа… Папа…

– Да, это папа. Папа здесь. Вэйвэй, Вэйвэй. – Он расплакался от радости, опустился рядом с гробом и заглянул внутрь.

– Спа… спаси… бо…

– Не нужно меня благодарить. Это подарок моей замечательной Вэйвэй. – Он улыбнулся, и слезы проступили в уголках его морщинистых глаз.

– Кх… кх… н… а… ица…

– Да, я рад, что Вэйвэй нравится. –