Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80

— Что это он бормотал про какое-то табу! Первый раз слышу!

— Это у некоторых диких племен запрет на что-нибудь «табу» называется! Допустим, мясо не есть в определенные дни, или, наоборот, рыбу, или жениться в сухой сезон. У каждого племени свои обычаи, свои причуды.

— У этого чудилы, смотрю, тоже свой причуды, — пробурчал Иван. — Грамотный, видно, если такими словами козыряет.

— Грамотный, — согласился Алексей, — ив чинах едва ли не выше Тартищева. Слышал, каким тоном он с нами разговаривал?

— Разговаривал, — передразнил его Иван и вперил взгляд в небо, где узкий челнок молодого месяца ощутимо сместился к северу. — Мало сказано — разговаривал! Он нас чуть на дранку не порвал! И почище Михалыча, после того как тому начальство хвосты накрутит. Только нос дерет он повыше, чем Лямпе! Белая кость, голубая кровь! Хотя и не признался, сукин сын. Ушел от ответа! А кому еще Священный Синод поручит дело особой важности? Только жандармам!

— А может, у них своя служба есть, которая секретными делами занимается? Ты ведь не разобрал, что в той бумаге написано, которую Глухарь тебе показал.

— Не разобрал, но бумага гербовая! Простому мошеннику ее вовек не раздобыть. Потом печати… Вверху и внизу…

Такое не нарисуешь! — Иван вздохнул. — Важная птица этот Глухарь! Я еще в Североеланске понял, что офеня он липовый. Очень уж морда у него холеная!

В словах Ивана проскользнула неподдельная тоска, и Алексей с удивлением спросил:

— Ты что ж, его морде позавидовал?

Иван весьма выразительно посмотрел на него, хмыкнул, но ничего не ответил, а повернулся и крикнул в сторону леса:

— Шурка, Сашка, выходи за наградой!

Тут же из чащи вынырнули фигурки близнецов. Сашка нес под мышкой темный тючок.

— Это что ж вы на себя напялили? — поинтересовался Иван, кивнув на тючок.

— Да нам Васька, нашего станичного батюшки сын, старую отцову рясу дал, — охотно пояснил Шурка. — Мы с ним в бабки играем. Сашка ему пять своих бабок пообещал, если Васька рясу вынесет.

— Ну, молодцы, сработали замечательно. — Иван достал из кармана два гривенника и вручил близнецам. — Вот вам на пряники!

— Спасибо, дядька Иван! — в голос ответили близнецы.

А Сашка поинтересовался:

— Что? Мы побегли?

— Бегите! — разрешил Иван и спросил:

— Это кому в голову мысль пришла в росте увеличиться?

— Сашке, — пояснил Шурка, — он рясу натянул, а она длинная, подол по траве волочится. Тогда он мне говорит:

«Лезь ко мне на плечи!»…

— Молодцы! — опять похвалил Иван мальчишек и вытащил третий гривенник. — А это — премия за смекалку! Маскарад у вас лучше некуда получился! — И, отвесив Сашке шутливый подзатыльник, приказал:

— Давай бегом до Васьки, пока батюшка своей рясы не хватился.

Близнецы стремглав умчались в станицу. И Алексей представил, с какой силой жгут их ладони гривенники, которые не на что будет растратить до самого утра.

Глава 19

— Все! — Иван резко взмахнул ладонью, словно разрубил все сомнения. — Завтра отправляемся на озера! Видал я к такой-то маме всю эту братию! — кивнул он в сторону выхода с сеновала. — Я тайменя поймать хочу! И к Маше не в мешке вернуться, как Голдовский!

— Выходит, оставим все как есть? — справился Алексей. — А как перед начальством отчитаемся?

— Этими делами охранка занимается, пускай они и отчитываются, да к тому ж, если Глухарь здесь с особым заданием, ему и карты в руки. Не хочет, чудило, чтобы мы ему помогали, его дело. Баба с возу, кобыле легче!

— Но все ж, давай подобьем бабки.

— Подобьем! — Иван подтянул подушку повыше и лег, закинув руки за голову. — Говори! У тебе это более ловко получается.

— Итак, что мы имеем на сегодняшний день? — Алексей посмотрел на Ивана. Вавилов грыз соломинку и с большим интересом глядел на него. — Во-первых, мы узнали, что ратники веры сами на рожон не лезут и подолгу не заявляют о себе, но если заявят, то мало не покажется. Пришли они сюда с Тобола, скрываются от гонений. С местными староверами знаются мало, живут обособленно, и об их образе жизни почти ничего не известно. Кроме того, поселение их находится за Шиханом и представляет собой чуть ли не крепость.

— Учти, Шихан недалеко от тех мест, куда мы с тобой завтра двинем! — Иван отбросил соломинку, вытащил другую и стал грызть ее столь же сосредоточенно, как и первую. Алексей подождал мгновение, но Иван ограничился только этим замечанием, поэтому он продолжал свои умозаключения:

— Про старца Ефремия Никита упомянул только однажды, когда сообщил, что его и Евпраксию солдаты забирали в острог. Видимо, старец умер или до сих пор в остроге. Евпраксии же непонятным образом удалось оттуда выбраться. Не думаю, что ее освободили по закону, наверняка сбежала.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — подал голос Иван и принялся за третью соломинку. И проделывал это с таким усердием, словно ему определили дневной урок по этому весьма глубокомысленному занятию.

— Надо полагать, Евпраксия — предводитель ратников, поэтому в станице так ее боятся. Для женщины, согласись, явление необычное. К тому же ты видел когда-нибудь, чтобы барышня столь искусно владела оружием, скакала на лошади, дралась, как заправский мужик? Да и нрав, скажу я тебе, у нее тоже особенный. Помнишь, я рассказывал, как на джигитовке она на меня своими глазищами зыркнула. Прямо мороз по коже пробежал.

— Да, краля еще та! — протянул задумчиво Иван. — Хотел бы я посмотреть на того мужика, который с ней сладит.

Или она, как те амазонки, с мужиком раз в год спит, и только с тем, кого сама выкрадет!

— Меня это меньше всего волнует, — усмехнулся Алексей. — И к нашему делу совсем не относится.

— А это как сказать! — Иван приподнялся и сел, в глазах его заплясали чертики. — Тебе в голову не приходило, что она Голдовского для этих целей умыкнула, а он как мужик ей не показался? Представляешь, аппетит у нее за год разыгрался, мужика вроде приглядела, а у него с испугу, сам понимаешь… — Иван расхохотался. — Чего глаза вытаращил?

Вполне приличная версия! Я на ее месте тоже б взъярился, и будь у Голдовского семь шкур, все бы еще с живого содрал!

— Не болтай ерунды, — поморщился Алексей. Ему не понравилось несколько игривое отношение приятеля к последним событиям. Голдовского он жалел, потому что за те полчаса, что они провели в музее за разговором о древних книгах, тот ему показался мягким и вежливым человеком, истинным ученым, знатоком своего дела. И Алексей до сих пор не мог взять в толк, как этот воспитанный, тонкий человек мог убить двух старух, а после поджечь их дома. Не вязалась эта жестокость с образом Голдовского, хотя Алексею уже не раз случалось. встречать убийц с кротким и невинным взором. Этаких волчар в овечьей шкуре, ради добычи готовых порвать любого.

— Что ты злишься? — Иван примиряюще улыбнулся. — По правде, меня уже тошнит от нашего отпуска. Если б я Маше и ребятишкам не пообещал тайменя привезти, хоть завтра бы отсюда лыжи навострил. Гори все синим пламенем: и ратники, и Евпраксия, и Глухарь этот долбаный с его секретами. Домой хочу! — Он откинулся на спину и потянулся. — Лучше пусть.

Тартищев каждый день гриву чешет, чем блох на этом сеновале кормить. — Он почесался, словно и впрямь страдал от блох, хотя близнецы исправно таскали на сеновал свежую полынь, которая отпугивала насекомых.

— Я не злюсь, — ответил Алексей. — Я понять хочу, зачем эта экспедиция сюда пожаловала? По-моему, это сплошные враки и про диких людей, и про насекомых… Жаль, не удалось узнать, что они прячут в тех ящиках. А вдруг и впрямь снаряды! Но для чего им понадобилась пушка? Какие крепости штурмовать?

— Если верить Никите, крепость здесь одна! И как раз за Шиханом. Мы ведь не знаем точно, куда дальше двинет экспедиция. В тайге изменить маршрут раз плюнуть, и главное, никому до этого нет дела.

Алексей с подозрением уставился на приятеля.

— Ты на что намекаешь?

— На то и намекаю! — Иван перевернулся на живот и снизу вверх посмотрел на Алексея. — Сразу за опушкой они повернут на Шихан, и, судя по их снаряжению и количеству оружия, это не экспедиция, а военный отряд. Заметил, как они подчиняются командам и как четко их выполняют? Нет, Алеша, я в те ящики даже заглядывать не буду, но скажу, что в них находится.

— Постой! — Алексей покачал головой, пытаясь свести воедино предположения Ивана. Хотя какие предположения?

Похоже, Иван уже не сомневается в своей версии. — Ты думаешь, они знают о ратниках что-то никому не известное? То, из-за чего надо было затевать весь этот спектакль? Зачем, скажи, Корнуэллу тащить в нашу глухомань индусов? Не проще ли было нанять в России пару дюжин бравых ребят, готовых за деньги на все! И внимания к себе не столько бы привлек, и подозрений меньше…

— Не-ет! Тут свой умысел, Алеша! Дело, видно, и впрямь непростое и большим барышом попахивает. Индусы — верные люди Корнуэлла, те, с которыми он огонь и воду прошел. Ты одного Ахмата вспомни! Первейший цепной пес. Только свистни, любому горло порвет! Одно не пойму, чем их ратники привлекли? Чего ради Корнуэлл такие деньги потратил?

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 80