Я выглянул в окно и увидел, как уходит мать девочки. Во мне не осталось никакого сочувствия к ней. Она так убивалась от горя перед нами, но в жизни была достаточно жестокой, чтобы заставить родную дочь торговать телом… Есть такие уроды, которых волнуют только деньги.

– Откуда эта информация? – спросил я. – Ей можно верить?

– Можно, – кивнул следователь. – Кто-то где-то подслушал, а кто-то узнал лично от подвыпившего старосты. В этой деревне красивых людей не так много, одна Танъюй была ничего. Многие ее недолюбливали – наверное, потому, что завидовали.

– Как бы то ни было, эта девчушка хлебнула горя. Теперь нужно узнать, как она умерла, – сказал я. – Я немедленно приступлю к вскрытию, а вы возьмите образцы крови у старосты. Возможно, мы найдем следы его ДНК у Танъюй под ногтями. Может, она подралась с ним перед смертью…

* * *

Я зашел в полуразрушенный морг, пропитанный вонью разложения, и с облегчением выдохнул. Мысленно подбодрив себя, стал надевать спецодежду.

Когда волосы Танъюй были сбриты, стала отчетливо видна травма головы. На бледной коже черепа в затылочной области находился синяк диаметром около десяти сантиметров.

– На голове подкожное кровотечение… – Дабао поправил очки.

Ничего не ответив, я взял скальпель и начал разрезать кожу головы, двигая инструментом вперед-назад.

– Подкожное кровотечение на темени должно быть вызвано ударом о какую-то крупную плоскость, – сказал я.

– Ударом о землю? – спросил Дабао.

– Нет, не о землю. Тело нашли на ухабистой гравийной дороге. Когда ты падаешь на такую поверхность, из-за трения сразу же разрываются кожные покровы, и направление удара совсем не важно. На коже головы трупа нет ссадин.

– Может, волосы предотвратили разрывы? – вмешалась сестрица Хун.

– Исключено, – ответил я. – Сколько бы волос на голове у тебя ни было, камни все равно повредят кожу. Думаю, она упала на гладкую поверхность.

– Она упала или ее ударили? – поинтересовался стоящий рядом начальник Хуан. – Что, если ее ударили чем-то гладким?

– Угу, – кивнул я, соглашаясь с предположениями начальника. – Падение – это замедление движения головы, удар – наоборот. Все просто: нужно найти травмы, вызванные противоударом.

Чтобы увидеть противоудар, необходимо вскрыть череп. Здесь же, в Данбэе, условия работы оставляли желать лучшего, даже электрических пил не было, только ручные. Кости черепа довольно крепкие, и нужно приложить достаточно усилий, чтобы распилить их ручной пилой. Мне сложно представить, как худая и хрупкая сестрица Хун справлялась с этим в одиночку столько лет.

В этот раз, естественно, мы с Дабао взяли этот процесс на себя. Ручная пила, кажется, уже затупилась от старости, и нам пришлось попотеть добрых полчаса, чтобы наконец распилить череп. Я обернулся на сестрицу Хун, восхищаясь ее силой. После вскрытия твердой мозговой оболочки мы увидели огромную кровяную гематому в затылочной части головы Танъюй. На лбу тоже была небольшая гематома, являвшаяся следствием противоудара. Я внимательно осмотрел кожу на лбу девочки и убедился, что на ней нет никаких повреждений.

– По всем признакам эта травма образовалась в результате падения затылком на гладкую поверхность.

Пока я описывал травму головы, Дабао, предварительно разрезав кожу на груди и животе трупа, уже обследовал сломанные ребра. Теперь же он отвлекся на мои слова.

– Раз уж мы тут все делимся догадками, с вашего позволения, я тоже хочу поучаствовать. Может быть такое, что девочка упала, насмерть ударившись о гладкую поверхность, после чего ее тело перетащили на дорогу?

– Нет, – ответил я, – при ушибе с субдуральной гематомой и переломом основания черепа это невозможно. Танъюй получила травмы, несовместимые с жизнью. Если б тело переносили, то остальные раны не имели бы прижизненных реакций, поскольку она получила бы их уже после смерти. Но мы своими глазами видим кровотечение мягких тканей, разорванные печень и селезенку в местах переломов ребер, а еще кровоточащие царапины на коже – это не что иное, как прижизненные реакции.

– А как, по-твоему, сломались ребра? – спросила Хун.

– От падения, – ответил я. – По результатам вскрытия, жертва приземлилась верхней частью туловища, и логично, что она сломала ребра. На груди, кстати, есть соответствующие ссадины.

– Судя по твоим словам, ты не отказываешься от мысли, что она пострадала в результате ДТП? – уточнил Дабао.

– Разрывы печени и селезенки находятся рядом со связками, так часто бывает при сотрясении мозга. У человека не получится нанести подобные травмы.

После моих слов все некоторое время молчали.

– Но вполне возможно, что машина, которая сбила девочку, принадлежит сельскому старосте, – продолжил я.

– Откуда такая уверенность? – спросила сестрица Хун. – Следователь говорил, что у старосты самый обычный внедорожник.

Не отвечая на вопрос, я измерил труп рулеткой в нескольких местах.

– Видишь, в положении лежа на животе грудной отдел поднят выше остальных. Расстояние от земли примерно двадцать два сантиметра.

– Угу… и что? О чем это говорит? – озадаченно спросил Дабао.

– Не забывайте, что у нее на спине есть царапина, которая имеет очевидные бороздки направления. Совершенно ясно, что сверху проехала машина, которая не наехала на нее колесами. Например, если в среднестатистическом седане сидит человек, то ось колес машины находится в пятнадцати сантиметрах от земли. Получается, если б она угодила под седан, то на этой части спины была бы не просто рана – ей оторвало бы часть мышц.

– Понятно, – ответил Дабао. – Автомобилей тут почти нет, а если и есть, то только грузовые для всяких перевозок. Будь это грузовик, на теле не осталось бы следов от оси, так как она находится сильно выше двадцати двух сантиметров.

Я улыбнулся.

– Верно. Причина, по которой образовалась просто легкая царапина без синяка, заключается в том, что самая низкая точка автомобильной оси находится на высоте примерно двадцати двух сантиметров.

– Такие оси обычно ставят на внедорожники, – кивнул начальник Хуан. – Единственный человек, у которого здесь есть внедорожник, – это сельский староста. Мы проверим его машину.

– Э! – неожиданно воскликнул Дабао.

Мы обернулись на него; он осматривал матку девочки-подростка. Его голос как-то изменился:

– Внутренняя стенка ее матки какая-то не такая…

4

Подойдя к Дабао, я увидел, что в полости матки много слизи и алой гнилостной сукровицы. После того как я марлей промокнул жидкость, меня прошиб холодный пот.

Это был крошечный эмбрион.

– Она беременна! – По лицу Дабао было видно, что он удивлен не меньше меня.

– Ничего, – успокаивал себя начальник. – Чем больше мы найдем доказательств их половой связи со старостой, тем быстрее он во всем признается. Конечно, от признания всегда можно отказаться, и мы не сможем обвинить его в убийстве…

– Но