Василий поддал куклу лапой, еще раз — и та заскользила по прихожей…

И скрылась под тумбочкой!

Василий попытался достать ее оттуда лапой — но кукла укатилась слишком далеко, лапа до нее не доставала.

Кот гневно мяукнул и боднул тумбочку. Она закачалась и упала бы, если бы ее не подхватила Даша, выйдя из ванной.

— Что ты себе позволяешь, Василий? — рассердилась она, увидев валявшуюся на полу сумку и рассыпавшиеся по прихожей мелочи. — Хулиган!

Кот обиделся и ушел спать на диван.

⁂

Начальник послал меня в одну фирму, ему нужны были какие-то материалы, которые никак нельзя было передать по электронной почте. Денег на курьера всем жалко, да и зачем, когда есть я?

Я никогда не отказываюсь от поездок — все лучше, чем весь день торчать в офисе, где каждый норовит поручить какое-нибудь мелкое, но трудоемкое дело.

Опять-таки, в той фирме сказали, что документы будут готовы только к обеду, поэтому я предупредила начальника, что сразу поеду туда. А утро решила посвятить хозяйственным делам.

Потому что это только кот Василий может еще пару месяцев жить на всем готовом, вон у него полкухни кормами завалено, а обо мне-то никто не позаботился, так что следует закупить продукты, потому что пицца уже жуть как надоела.

Я нашла у Васи в кладовке большую хозяйственную сумку и поехала в супермаркет. Долго там ходила между рядами, набрала полную тележку продуктов и собиралась уже идти к кассам, как вдруг кто-то схватил меня за руку.

Мгновенно меня окатил холодный пот. Неужели это снова они? Те самые, двое на черной машине?

Вчера меня поймал у кофейного автомата Тимофей. Выглядел он очень сконфуженным, я же, увидев его унылую физиономию, тут же разозлилась.

— Ну что, доволен? — прошипела я. — Отомстил девушке? Сдал меня бандитам этим?

— Что-то я не заметил, чтобы они тебе что-то сделали, — буркнул он. — Меня вон хоть побили и в луже искупали, а у тебя вид довольный и цветущий.

— Ну уж и цветущий… — Злость моя куда-то ушла. — Ладно, ты что хотел-то?

— Хотел сказать, что пока они тебя тревожить не будут. Ну, некоторое время; я тут подсуетился, кое-что сделал, так что им теперь не до тебя будет…

Я посмотрела на него искоса. Врет? Хвастается? Цену себе набивает? Это вряд ли, — говорили же девчонки, что Тимофей этот в своем деле соображает.

— Ладно, Тима, извини, что тебя в это дело втянула. Честно, я и понятия не имела, что Алена по фальшивым документам в нашу фирму устроилась.

— Да зачем она вообще тебе нужна?

— Случайно… случайно я в это дело оказалась замешана, а теперь вот… не знаю, что делать… — вырвалось у меня.

— Я это дело не брошу, — пообещал Тимофей, — непременно выясню, кто они такие.

«Лучше не надо», — хотела сказать я, но подумала, что Тимофей знает, что делает, не мне его учить.

На том мы и разошлись.

И вот теперь я обливаюсь потом от страха. Неужели Тимофей ошибался и эти двое меня нашли?

— Вот ты где, — сказал сзади голос, который показался мне смутно знакомым.

Очень медленно я повернулась и увидела ту самую старушенцию, которая живет в Аленином доме, я еще с бабкой этой разговаривала. Не зря я опасалась, видя ее ястребиный взгляд. Точно, запомнила она меня. И небось знает, что меня полиция ищет, уж историю с найденным трупом она точно не пропустила.

— Вот я тебя нашла! — Бабка так радовалась, что у нее едва челюсть вставная не выпала.

Вот интересно, какого черта ей тут надо? Сидела бы у себя во дворе, воздухом дышала, продукты в соседней лавочке покупала. Так нет, ей в супермаркет понадобилось! Ишь, набрала полную телегу продуктов, и как ее дотащит…

Ну, раньше я бы растерялась, стала лепетать что-то, но теперь я жутко разозлилась. Какого черта им всем от меня надо?

— Извините, бабушка. — Я отдернула руку. — Вы, наверное, ошиблись, я вас не знаю.

— Как это не знаешь? — Старуха не то чтобы растерялась, но сильно удивилась.

Но я уже подхватила свою тележку и покатила ее к кассе.

Что делать? Бросить продукты и бежать сломя голову? Это вызовет подозрения.

Я свернула в соседний проход и поглядела на старуху сквозь штабель консервных банок.

Если вы думаете, что она отступилась, так нет. Вредная старушенция держала возле уха телефон и говорила туда что-то тихо, все время оглядываясь.

Интересно, куда она звонит? В полицию? Или соседке, похвастаться, что нашла преступницу? Или сыну, чтобы подъехал за ней в супермаркет? Это вряд ли…

В любом случае мне надо уходить, причем как можно быстрее. Но хорошо бы задержать вредную бабку, а то, небось, охранника вызовет, с нее станется.

Я огляделась по сторонам. Никого в проходе не было. Тогда я встала на приступочку и взяла сверху стеклянную бутылку кетчупа, после чего ловко метнула ее прямо в бабкину тележку, та как раз откатилась в сторону. Успела еще увидеть, что бутылка разбилась и кетчуп залил все продукты. А вот не будешь лезть куда не надо!

Это я додумывала уже на ходу, потому что в соседнем проходе начался шум и крики. Хорошо, что утром народу в супермаркете не так много; я выбрала кассу, где сидела молодая девчонка с пирсингом и с розовыми волосами.

Ей все было явно до лампочки, хотя работала она очень быстро и уверенно.

Сама удивляясь своей предусмотрительности, я на всякий случай расплатилась наличными.

Вдруг у них тут видеокамеры везде расставлены?

До дома я добралась благополучно, никто меня не остановил, никто не задержал.

Оставила продукты и дала себе слово как следует подумать, что же мне делать. Этак можно от каждого куста шарахаться, никогда покоя не будет…

Полдня прошло как во сне; я так напряженно размышляла о своих проблемах, что перепутала нужные бумаги, потом села не на тот автобус, потом налетела в коридоре на главного бухгалтера нашей фирмы Фриду Львовну.

Говорила уже, что главбух у нас — жуткая зараза, ее хлебом не корми, только дай над человеком поиздеваться. Причем если у нее настроение плохое, то она срывает его на том человеке, который первый ей попадется, — не важно, виноват он или не виноват. Разумеется, к начальнику это не относится, только мы страдаем.

В этот раз я шла с кипой бумаг, а Фрида выскочила из кабинета, тут я на нее и налетела, не заметила просто. Бумаги рассыпались, а Фрида начала орать, видно, была уже на взводе.

Я ползала по полу, собирая документы, а она сверху честила меня почем зря. И лентяйка я, и неумеха,