Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 117
туда и посмотреть.
И она отвернулась от него столь решительно, что желтая плиссированная юбка взметнулась и вновь опала.
– Scheisszicke[14], – прошептал мужчина, повернувшись к Хоану. – Я слышал, о чем ты ее спросил. Обратись лучше вон к тому, который пишет что-то в своем блокноте. Это критик, специалист по фотоискусству.
Хоан так и сделал, но и там в ответ получил лишь презрительный взгляд с пожиманием плеч, даже без «к сожалению».
Хоан вздохнул. Подобное отношение было ему, увы, слишком хорошо знакомо по его газете.
– Послушай, мой дорогой! – вдруг вмешался весьма атлетичный и чуть более молодой спутник критика с нежными глазами юного оленя и произнес по-английски: – Неужели ты не помнишь, как на этого человека напал тот актер перед Мюнхенским народным театром?
Критик послал ему в ответ такой же мечтательный взгляд, а затем посмотрел на фотографию в мобильнике, который Хоан ему протянул.
– А ведь ты прав, Гарри. Mein Gott[15], как это было смешно! – произнес критик. – Этот актер посреди бела дня стоял и обжимал одну из статисток, и тут его сфотографировали. – Он засмеялся. – Ведь, кажется, прошло только три недели после его свадьбы? Да-да, я хорошо помню. Но как же звали этого актера?
Спутник пробормотал что-то в ответ и обернулся к Хоану:
– Да-да, фотографу крепко досталось. – Он тоже засмеялся. – Актер получил весьма неприятное для него письмо от адвоката жены, ха-ха. Да, Мюнхен – забавный городок. Загляни в старые газеты, там найдешь. Насколько я помню, это было незадолго до начала сезона в прошлом году.
И они двинулись дальше.
– Эй, когда начало сезона?! – крикнул Хоан через весь зал. – Хотя бы примерно?
– Сразу после летних каникул, – ответили тот, что с глазами молодого оленя.
Хоан кивнул в знак благодарности и прошел мимо желтой юбки, не удостоив ее взглядом.
Поиски в гугле дали быстрый результат: начало сезона в Мюнхенском народном театре приходилось на конец сентября, то есть инцидент, вероятнее всего, произошел на предыдущих неделях.
Хоан ввел «желтая газета» в гугл-переводчик и выяснил, что по-немецки это «Boulevardblatt». Нашел несколько желтых газет, где сообщалось о нападении, за которое был осужден актер по имени Карл Герберт Хюббель. Пострадавший был представлен как фотограф, которому присудили небольшую денежную компенсацию, но в то же время назначили штраф за причинение беспокойства публичному лицу в общественном месте. По последнему пункту была кассация, которую удовлетворили, его самого оправдали, тем дело и кончилось.
Газеты писали, что фотографу было сорок два года, его звали Бернд Якоб Варберг. Фамилия та же, что и у женщины, которая ответила на запрос Хоана об униформе в интернете, видимо, между ними была какая-то связь. Может быть, это была его сестра? Мужчина был известен также под инициалами BJ, и эти буквы соответствовали его прозвищу Blaue Jacke[16], возможно, оно соотносилось с его любимой одеждой.
У Хоана мурашки побежали по спине. Никаких сомнений, что он нашел того человека, которого искал.
Адрес Бернда Якоба Варберга он нашел за каких-то три минуты, место жительства находилось в десяти минутах езды отсюда.
Впервые в жизни Хоан почувствовал себя дьявольски везучим парнем.
Еще бы!
17
Асад
Обычно Асад смотрел на людей с сочувствием и жалостью, но на этот раз все было иначе. Он их не видел, а только ощущал их присутствие. Они набились в метро как сельди в бочке и стояли, плотно прижавшись друг к другу, пустые оболочки без содержимого. Они ехали после работы и думали лишь про ужин и телесериалы, потом у них будет короткое общение с детьми, несколько минут одиночества в туалете и секс. От стоявших вокруг веяло застарелой рутиной, привычными ритуалами и установленным раз и навсегда порядком жизни, в которой ничего никогда не менялось.
Дрожащей рукой Асад прижимал к себе зеленую картонную папку как доказательство того, что человек по-настоящему существует, только когда все его чувства сосредоточились на вопросе жизни и смерти.
Асад снова попросил своих коллег разрешить ему сделать паузу в рассказе, чтобы успокоиться и помолиться. Но правда состояла в том, что он готов был взорваться. Скорбь и отчаяние заставляли его прижимать эту маленькую папку к себе, как чистое золото, которое могли у него отнять в любой момент.
Он стиснул зубы, когда десять минут спустя оказался перед потемневшим зданием и посмотрел на свет, который лился из окон квартиры семьи Самира.
И когда Самир открыл ему дверь, Асад сломался. Его сотрясали рыдания, но тело его не было обессиленным и размякшим, а его слезы сопровождались потоком арабских проклятий и слов ненависти.
Они не виделись много лет, и между ними давно уже установилась непримиримая вражда. Поэтому первой реакцией Самира было смятение и желание защитить свою семью, которая застыла за обеденным столом, как персонажи музея восковых фигур, не отрывая от него взгляда.
– Идите к себе, – крикнул он детям и жестом показал жене, чтобы она шла вместе с ними.
Потом он повернулся к Асаду, грозно посмотрел на него и явно приготовился вышвырнуть его на лестничную площадку.
– Вот это, – сказал Асад и протянул ему папку.
И пока Самир с изумлением разглядывал ее, Асад опустился на корточки и закрыл лицо руками.
Потом Самир охнул и, прислонившись спиной к стене, сполз вниз на пол, оказался рядом с Асадом, не отрывая взгляда от фотографии с Кипра.
– Марва жива, Асад, – повторял он снова и снова, когда они присели к обеденному столу лицом друг к другу.
Для Асада эти опьяняющие слова тоже были первым, что пришло ему в голову, когда он увидел эту фотографию.
Слово «Галиб» пришло потом.
Так же как раньше Асад, Самир стал кончиками пальцев ласкать волосы сестры на фотографии. Он плакал, касаясь ее щек и глаз, с болью отмечая глубокие морщины, которые оставила на ее лице жизнь.
Но вдруг выражение его лица изменилось, стало жестким.
– Это твоя вина, что так получилось, Асад. Только твоя! Ты не заслужил того, чтобы она к тебе возвращалась, понимаешь? Ты ей больше не нужен. – Он с ненавистью посмотрел на него.
Асад не отреагировал на его слова.
– Мужчина около Марвы – Галиб, – сказал он и показал на человека с бородой, стоявшего рядом с ней. – В его планы не входит, чтобы я увидел ее. Они по-прежнему его заложники, и он не отдаст их добровольно, поверь мне.
Самир бросил быстрый взгляд на фотографию. Он мгновенно все понял. Этот человек был сам дьявол. Тот, кто убил его
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 117
