Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 58

– Приехали. – Сообщил Клим и расплатился. Глеб отметил, что кошелек напарника с трудом вмещает сторублевки. Они вылезли из «волги», и Михеев послушно зашагал за конопатым «начальником». Клим направился в универсам и, оставив Михеева у входа, исчез в толпе. Вернулся он минут через двадцать, с трудом справляясь с покупками.

– Закуски забери. Рук не хватает. – Позвал Фирсов и Глеб понял, что помощь нужна. Банка с солеными огурцами, вовремя подхваченная Глебом, чудом не разбилась. Глеб покосился на пакет с бутылками и понял, что испытание для его организма предстоит не шуточное.

Из универсама они вернулись к башне и поднялись на одиннадцатый этаж. Выйдя из лифта, Фирсов опустил пакеты с покупками на пол, и долго рылся в карманах в поисках ключа. Ключ был найден, и напарники внесли в квартиру весь боекомплект предстоящего пира. Клим с ходу врубил свой музыкальный центр, и лихой ударник сотряс стены однокомнатной квартирки. Михеев почувствовал, что внутренности у него задрожали, поморщился, но решил не портить хозяину праздника. К комнате у Фирсова сидеть было не на чем. Кроме надувного матраса и огромного, изрыгающего адский шум, музыкального центра, Глеб там ничего не увидел. Пировать предстояло на кухне. Конопатый хозяин, подергиваясь в такт грохочущей музыки, довольно ловко, открыл банки и консервы, крупными кругами накромсал колбасу и достал с полки граненые стаканы.

– Ты запиваешь, или как? – Крикнул он Михееву, чтобы тот услышал. Глеб водку пивом не запивал, и отрицательно покачал головой: – Ну, давай. – Потер свои лапы в предвкушении выпивки Фирсов, и уселся за столик. Глеб последовал его примеру. Сидеть двум здоровенным мужикам на маленьких табуреточках было не ловко, и гость с хозяином с трудом нашли место, чтобы пристроить свои ноги.

– Так за что пьем? – Спросил Михеев, но понят из за музыки не был.

– Давай зальем. – Не впопад поддержал Фирсов.

– За что пьем!? – Заорал Глеб во всю глотку.

– Женюсь я! – Заорал Фирсов в ответ. Они чокнулись и залпом осушили стаканы. Михеев, проглотил огурец и кружок вареной колбасы и, стараясь перекричать музыкальный фон, поинтересовался:

– На ком?

До хозяина, наконец, дошло, что при таком грохоте, поделиться радостью от предстоящей женитьбы он не сможет. Фирсов вскочил, забежал в комнату и урезал звук своего музыкального агрегата. Глеб с облегчением вздохнул. Его уши, взращенные в тишине вологодских лесов, подверглись нелегкому испытанию. Фирсов вернулся и, перед тем как сесть, снова наполнил стаканы и, со знанием дела, предложил:

– Давай вдогонку, а потом немного притормозим.

– Значит, женишься. Счастья тебе. – Поднял свой стакан Михеев и, подождав, пока напарник пристроит шпротину на хлеб и поднимет свой, чокнулся с ним и выпил до дна.

– Не поверишь, я за этой телкой третий год хожу. И вот добил. Согласилась. – Доверительно сообщил Фирсов, прожевывая шпротный бутерброд.

– Что она замужем была? Или без мужика три года обходилась? – Поинтересовался Михеев.

– Был у нее один. Старый козел с нашей базы. Шлепнули его недавно. Вот она и решилась. – Мрачно ответил Клим.

– Мне ваш механик говорил что-то, про своего друга. Говорил, застрелили. Не этот ли? – Михеев с удовольствием развивал интересующую его тему. Второй стакан начал понемногу развязывать язык Фирсову. Но настроение его, при этом, портилось:

– Он самый. Козел. Вся база вокруг него на цыпочках, а для меня, он падлой живым был, и падлой, когда подох остался. – Фирсов помолчал, налил себе пол стакана и молча выпил один. Михеев понял, что его напарник покойника не слишком жалует. «А не его ли это рук дело»? – Подумал Глеб об убийце Кирилла Понтелеева. «Шлепнул из ревности».

– Девчонка хоть красивая?

– Наташка? Картинка. Наша деспетчерица, ты ее сам скоро увидишь. Придем с рейса у нее лист подписывать. – Ответил конопатый жених, и голос у него потеплел.

– А этот, которого шлепнули, очень старый был? – Не отпускал темы Глеб.

– Шестьдесят три козлу стукнуло, а ему все молоденьких подавай. Ему бы на пенсии внуков качать, а он девок трахал, как пацан. – Снова помрачнел Фирсов.

– Кто же его шлепнул? Уж не ты ли из ревности? – Решил сыграть под пьяного дурачка Михеев.

– Ты чего парень? – Вздрогнул Клим и Глеб заметил, что его красное конопатое лицо белеет.

– Да я в шутку. Шуток не понимаешь? – Заплетающемся языком, вопрошал Глеб, прекрасно имитируя состояние пьяного кретинизма.

– Шуточки у тебя, боцман, дурацкие. – Ответил Клим, и неожиданно захохотал. Хохотал долго, захлебываясь. Потом затих и обхватил голову руками.

– Если по совести, моряк. – Михеев отметил, что Клим уже нашел для него прозвище: – Я об этом часто думал. Не веришь, сукой буду, матерью, отцом, чем хочешь, клянусь. Думал шлепнуть, или отпиздить так, чтобы он в больнице подох.

– Не прав ты старика бить. – Покачал головой Михеев.

– Да ты его не знал. Он двоих пацанов раскидать мог. Хоть старый, а бык еще тот. Он себя и летом и зимой ледяной водой каждый день окатывал. За баранкой двадцать пять часов выдерживал. И сна ни в одном глазу. Поэтому, моряк, я его хотел на равных уделать.

– И ни разу не попробовал? – Подначивал Михеев.

– Разок было. Я возле него часто крутился. К дому его подъезжал, их с Наташкой караулил. Однажды они вышли вдвоем, она веселая, он идет, ее облизывает. Я в машине сидел. Они на дорогу вышли, я завел и на газ. Наташка оглянулась, я по тормозам. Он, козел, даже не посмотрел, а Наташенька побледнела, как листик бумаги стала. Я ее глаза серые до сих пор помню. Больше не пробовал. – Фирсов замолчал, тряхнул своим рыжим чубом, словно отгоняя навязчивый сон, и открыл новую бутылку. Они молча чокнулись и выпили. Михеев понял, что парень говорит правду. Уж очень у него наболело, да и артист Фирсов был неважный. По его лицу, как по детской книжке все мысли, крупными буквами наружу.

– Выходит, ты ей этого деда простил, раз жениться надумал? – Спросил Михеев уже из чисто человеческого любопытства. В убийстве Кирилла, он конопатого напарника больше не подозревал.

– Простил? Да я готов за ней, на коленях на край света ползти. Понимаешь, моряк, не жить мне без этой телки. – Признался Фирсов: – А дед? Да хрен с ним. Нет его уже и ладно. Стерпится, слюбится. А ты, моряк, счастливый, влюбился, женился? Без заморочек.

Глеб задумался. Он вспомнил, как встретил Любу у своих стариков, когда она приехала в вологодские леса зализывать сердечную рану после гибели брата… Михеев никогда не забывал, как они сидели за самоваром, и его отец Фрол сказал: – «Больно девка хороша. Жаль отпускать из семьи.»

Заморочки у Михеева были. Люба ему досталась от брата Фони. Она была невестой брата, но брата убили, как убили Кирилла. Подло и без всякой видимой причины. Разница была в том, что Михеев Любу до гибели Фони, не знал, а брата любил. А конопатый Фирсов свою девушку помнил возлюбленной другого, и этого другого ненавидел. Это совсем иная песня. Но рассказывать Михеев ничего не стал. Он улыбнулся и сказал Климу:

– Ты угадал, напарник. Все точно. Влюбился, женился и очень счастлив. И тебе счастья желаю.

Около полуночи Глеб позвонил Любе, сообщил, что устроился на работу и завтра утром ему в рейс, а сейчас они с напарником отмечают встречу и он останется ночевать, потому, что выпил и за руль не сядет. Люба уже привыкла не задавать лишних вопросов. В верности мужа она не сомневалась. Для этого у молодой женщины основания были. Михеев представлял собой классический тип «однолюба».

На столе еще сохранилась последняя бутылка водки и несколько бутылок пива. Глеб напомнил Климу, что завтра в рейс и пошел в комнату спать.

– Ложись, моряк, на матрас. Я себе найду, что под задницу подложить. – Заплетающемся языком заявил хозяин вдогонку, и остался на кухне. Глеб повалился на матрас и моментально уснул. Просыпался Михеев без будильника в любое время. Поднявшись в начале шестого, он застал Клима, там же, где и оставил, на кухне. Фирсов допил ночью все, что оставалось, но находился в сознательном состоянии.

– Ты уж не взыщи, моряк. Маятно мне, вот и пью. Я сейчас холодной водой протрезвею и поедем.

Михеев ничего не ответил, он дожевал все, что нашел на кухне, согрел чаю и выпил четыре стакана. За это время Клим успел принять холодный душ, и они вышли из квартиры.

– Лови моряк тачку. Вот мой лопатник, договаривайся сам. – Попросил Клим и протянул Михееву свой бумажник. Глеб отказался. Деньги на машину у него были.

– Ты и так вчера разгулялся. Смотри, жрать не на что будет, не то, что жениться. – Предостерег он напарника и поднял руку.

– Капуста, ерунда. Мы с тобой один левый грузик прихватим и можем месяц гулять. – Загадочно сообщил Фирсов и, запихнув свой бумажник в карман, полез в притормозивший микроавтобус.

– Какой еще грузик? – Насторожился Глеб. У него уже возникал вопрос, почему Фирсов так легко тратит деньги? Даются шоферам они совсем не легко. Что такое крутить баранку сутками Михеев представление имел.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 58