повязкой на голове и в серой толстовке с темными пятнами в области подмышек. Ты сказала что-то, что рассмешило его, и потом он, пыхтя, направился к перекрестку в конце нашего квартала. Я наблюдал, как ты садишься в «Субару» (который ты всегда называла «Субэ»), заводишь двигатель и выезжаешь на улицу. Ястреб, мой новый знакомый, все еще описывал круги на фоне серебристых облаков, из-за которых с трудом пробивалось утреннее солнце. Я наблюдал, как моргнули задние фары «Субэ», когда ты переключила передачу. Наблюдал, как ты пристегнула ремень безопасности (ты всегда делала это, когда выезжала на улицу, и никогда на подъездной дорожке, как будто пристегнутый ремень безопасности мешал вести машину задним ходом). Я видел, как ты поправила свой берет, глядя в зеркало заднего вида, прежде чем уехать. Я наблюдал за всеми этими простыми движениями, которые я видел бесчисленное количество раз, даже не подозревая, что все это время великие и ужасные космические часы тикали, тик-так, тик-так, безжалостно приближаясь к тому, чтобы прекратить нашу совместную жизнь в этом мире.

4

Помнишь статью, которую о тебе опубликовал «Геральд»? Когда тебя назвали репортером года? В качестве рождественского подарка я заламинировал ее и вставил в деревянную рамку, чтобы ты могла повесить ее на стену в нашем общем домашнем офисе. Ты не любила выставлять свои достижения напоказ, но я гордился тобой. На первой странице раздела «Сообщество» поместили твою фотографию, увеличенную версию той, что обычно сопровождала статьи твоего авторства. На этой фотографии ты выглядишь хитрой и загадочной; это непритязательное розовое шарфообразное нечто на шее не в силах скрыть твою глубину. Тебя наградили за работу с девочками-подростками, интересующимися журналистикой, за то, что в рамках своей колонки ты предоставила им возможность высказывать свое мнение по важным вопросам. В основном это были де вочки из неблагополучных семей, которые совмещали учебу в школе с работой, чтобы помогать своим родителям – как правило, матерям-одиночкам – оплачивать счета. Конечно, они не проживали в районах для среднего класса и не являлись основной аудиторией «Геральда», но это не помешало тебе дать этим девушкам возможность высказаться. Ты была очень тронута, когда тебе вручили награду на банкете в Чесапикском клубе, но потом призналась мне по дороге домой (и после изрядного количества джина с тоником, если уж быть честным), что деньги, потраченные на банкет, можно было бы направить на помощь тем самым девушкам, за работу с которыми тебя назвали репортером года. А еще ты сказала, что репортеры должны делать репортажи, а не быть их героями.

– Но иногда они правда герои, – парировал я.

После того, как ты уехала из дома тем утром, я отыскал в шкафу в прихожей упаковочную бумагу с Санта-Клаусом и оленями и завернул в нее рамку. Потом украсил сверток красным бантом. Вуаля!

Ни для кого из нас не было секретом, где мы прятали подарки друг друга. Черт возьми, здорово же побороть искушение и продержаться до самого торжества, правда? У нас был скромных размеров таунхаус, но гардеробная в главной спальне была огромной. Вся моя одежда и личные вещи аккуратно сложены на моей стороне, все твои вещи свалены в кучу на твоей стороне. Господи, Эллисон, мы были поистине необычной парой. Даже наши вещи оказались в каком-то вечном противостоянии, словно ковбои, застывшие друг против друга на противоположных концах пыльной грунтовой дороги.

Я всегда прятал твои подарки в кофре из (искусственной) кожи аллигатора, который приобрел во время учебы в Мэрилендском университете. А ты складывала подарки для меня в сундук под вешалкой с тем, что ты называла своей «офисной одеждой», и этот сундук был очень похож на детский гробик.

Я опустился на колени перед своим кофром, поднял защелку и под скрип петель откинул крышку. Знакомый запах старых книг и спортивных носков ударил мне в лицо. От этого запаха было невозможно избавиться, независимо от того, сколько освежителей воздуха с ароматом сосны я туда клал. Среди моих старых школьных альбомов, научных текстов и нескольких рукописей романов, которые я писал от руки в желтых блокнотах, когда учился в колледже (все они были ужасными), там уже лежало несколько упакованных рождественских подарков для тебя. Я отодвинул их в сторону и освободил место для только что завернутой рамки.

Я захлопнул крышку кофра, кряхтя поднялся на ноги и уже собирался выйти из гардеробной, когда заметил кое-что необычное. Твой сундук был закрыт на маленький висячий замок. Не знаю, когда ты стала его запирать, но я заметил это только сейчас. И это не только удивило меня, но и вызвало неприятное ощущение в животе. Сундуки запирают на замок, чтобы их никто не открыл. Сундуки запирают на замок, когда не хотят, чтобы другие видели, что лежит внутри.

Я подергал замок. Он был крепким. По его виду нельзя было сказать, насколько он новый. Наверное, в этом году я получу отличный рождественский подарок, сказал я себе, хотя это не помогло избавиться от беспокойства, возникшего у меня при виде этого замка.

Не подозревая о том, что к этому моменту траектория моей жизни уже окончательно и бесповоротно изменилась, я спустился вниз, включил телевизор, а затем пошел на кухню и налил себе большую кружку кофе. Кофе уже остыл, поэтому я поставил кружку в микроволновку, а потом вышел на заднюю террасу покурить, пока он разогревался. Хотя день был необычайно теплым, казалось, что с затянутого тучами неба вот-вот пойдет снег. Пока я курил – я делал это всякий раз, когда тебя не было дома, тебе не нравилось, что я курю, – я оглядел небо в поисках ястреба, которого дважды замечал ранее, но его нигде не было видно. Где-то вдалеке, вероятно, у шоссе, я услышал полицейские сирены. Ближе к дому непрерывно лаяла собака.

Когда я вернулся в дом, то понял, что по крайней мере некоторые из сирен, которые я слышал, доносились из телевизора. Я достал свой кофе из микроволновки и уставился на экран. Какое-то мгновение я не мог понять, что я вижу. Словно слышал свой собственный голос, звучащий из колонок магнитофона – знакомый, но в то же время неузнаваемый. Но потом я понял, на что смотрю: на «Харбор Плаза», торговый центр у шоссе, с аккуратными рядами магазинов, которые теперь загораживали мигалки нескольких полицейских машин. Внизу экрана были слова «ВООРУЖЕННЫЙ СТРЕЛОК».

Я поставил кружку с кофе на столешницу, чтобы не уронить ее на пол. Потом схватил пульт от телевизора и прибавил