Глава 26

Взрослые бабочки спариваются сразу после выхода из кокона. Самка шелкопряда в течение двух-трех суток откладывает пятьсот-семьсот яиц. Бабочки шелкопряда ничего не едят (у них нет рта и не развита система пищеварения) и погибают через десять-двадцать суток.

Они вошли в соседнюю дверь и оказались в ресторане. На стенах старые афиши Театро Сочиале и марионетки перемежались картинами современного художника из Комо – Фабрицио Музы. Интерьер был хоть и эклектичным, но приятным. Как будто даже немного московским, отметила про себя Марго.

Габриэле явно знали. Хозяева, а здесь их было, судя по всему, несколько, усадили их за лучший столик. Тут же принесли воду и два бокала просекко. Марго удивилась – они еще не успели ничего заказать.

– Знают мои вкусы, – объяснил Габриэле, заметив ее взгляд.

«А он внимательный, – подумала Марго. И тут же отмела все мысли: – Нет-нет, только не на работе!»

– Здесь вкусный тартар из тунца. – Габриэле подтвердил ее догадку. Он тут часто бывал. Интересно, с кем. Наверное, владельцы ресторана сейчас оценивали ее как очередную пассию Габриэле. Неприятно.

– Я не люблю рыбу, – процедила Марго.

– Правда? – удивился Габриэле, явно с интересом изучая ее. – Ты никогда не говорила.

– Ну… мы никогда и не ужинали вместе.

– И правда. Что ты будешь?

Марго вздохнула. Опять от нее ожидают, что она будет ценить изыски. Хорошо хоть ресторан не на берегу озера.

– Знаешь, возьму-ка тартар из говядины.

– Я тоже. – Габриэле озвучил заказ мгновенно возникшему официанту. – Как тебе наш город?

– Неожиданный вопрос, – удивилась Марго. – Я здесь уже давно вообще-то.

– Почему же… Нам никогда не удавалось спокойно поговорить вот так. Мне правда интересно, что ты думаешь.

– Ну да… Все как-то на бегу… Как тебе сказать…

– Ты, наверное, ожидала немного не такого. – Габриэле словно прочел ее мысли.

Официант принес хлеб и гриссини. Марго была рада, что можно чем-то занять руки и не смотреть на Габриэле.

– Обычно иностранцы представляют себе радушных, приветливых итальянцев, как в кино, – продолжил тот. – А на деле они бывают очень замкнутыми, даже агрессивными.

– Особенно за рулем, – рассмеялась Марго, вспомнив несколько таких случаев с Энцо, – лучше не подрезать, а то будут еще полчаса ехать и сигналить!

Габриэле усмехнулся:

– У нас особенный регион и менталитет, мы на границе со Швейцарией, так что комаски[26] привыкли никому не доверять и ждать врагов отовсюду.

– Спасибо за объяснение – никогда не задумывалась об этом.

– Я люблю историю, как ты заметила, наверное.

– Но все же ты психолог.

– Но все же я психолог.

– Габриэле, ты ведь пригласил меня на ужин не для того, чтобы узнать, о чем я разговаривала с синьорой Бенедетто?

– Господи, Марго! – рассмеялся Габриэле. – Ты так долго живешь в Комо, что стала настоящей местной!

– Просто хотела уточнить.

– Нет, умоляю тебя, давай не будем ни про работу, ни про клиентов, ни вообще про дела.

– А что же тогда?

Официант принес тартар на плоских фарфоровых тарелках и два бокала красного вина.

– Я бы сказал, что между нами много недопонимания… Может быть, попытаемся лучше узнать друг друга? – предложил Габриэле.

«В этом случае нужно сразу начать с постели», – подумала Марго, но вслух сказала:

– Э-э-э, почему бы и нет?

– Ты любишь неббиоло[27]? – спросил Габриэле, рассматривая красно-бордовую жидкость в бокале.

– Я не сказала бы, что хорошо разбираюсь в винах, – призналась Марго.

– Мне нравится думать, что это вино рождается из тумана[28]. Туманное вино… Это так кинематографично.

«Здесь, черт побери, все туманное, не только вино», – с грустью подумала Марго.

Тартар был вкусным, но его было мало, и Марго начала беспокоиться: как же прятать свое смущение, когда тарелки унесут? В конце концов, можно будет просто пить, успокоила себя она.

– Слушай, я знаю, что ты считаешь меня мальчиком из богатой семьи, который готов на все ради карьеры.

«Вообще-то да», – подумала Марго, но вслух сказала:

– Вообще-то нет.

– Вообще-то да, – настоял Габриэле.

Марго молча посмотрела на него.

– Это не так, – сказал Габриэле. – Мне искренне интересна психотерапия. Вот и все. Мне, как родственнику Анелли, даже вообще-то не нужно напрягаться, чтобы искать клиентов. Но, пойми, я просто хочу заниматься любимым делом. Помогать людям. Сейчас прохожу дополнительное обучение, чтобы работать с детьми.

– Ты родственник Анелли? – перебила его Марго.

– Конечно. – Габриэле развел руками. – Но я сказал это не чтобы кичиться. Ты же видишь – у меня обычный кабинет, обычные клиенты…

– Но ты не говорил раньше.

– Господи, Марго! Да потому что это не важно. Моя мама какая-то троюродная, что ли, сестра Риккардо. Я, как ты понимаешь… какой-то там племянник. Седьмая вода на киселе. Просто к слову пришлось, черт возьми!

Габриэле был явно расстроен. Пришел официант и унес тарелки.

– Десерт? – с надеждой спросил Габриэле.

– Кофе, – ответила Марго. Она больше не хотела есть.

– Принесите синьоре капучино с корицей, пожалуйста, – заказал Габриэле. – А мне просто кофе.

– Кажется, я все испортил, – вздохнул Габриэле, не глядя на Марго.

– Нечего было портить, Габриэле, – ответила Марго. Но веселое настроение действительно пропало. Та легкость, которая возникла между ними, сменилась напряженностью. Марго думала: «Интересно, почему же он не сказал об этом с самого начала?» Ей хотелось спросить: «Габриэле, а где ты был в ночь с пятого на шестое января?» – но она сдержалась.

Они допили кофе, Габриэле проводил ее до дома на виа Вольта. Всю дорогу молчали. Вид у него был расстроенный и виноватый.

– Ты меня снова презираешь? – негромко спросил он.

Марго подумала: «Да черт их возьми, всех этих Анелли!» – открывая ворота, за которыми были внутренний дворик и вход в дом, когда-то принадлежавший старинной семье из Пьемонта, а теперь разделенный на квартиры. Обернувшись, Марго изучающе посмотрела на Габриэле. Он все понял и шагнул вслед за ней. Марго взяла его за руку. Лестница была мраморной, широкой, слегка потрепанной и очень длинной. Потолок коридора расписан, как и в большинстве домов в центре Комо. Марго вела Габриэле в свою квартиру, стараясь не шуметь, чтобы не привлекать внимания соседей, особенно Энцо. Коридор, снова винтовая лестница со статуями в нишах. Затем Марго и Габриэле оказались перед деревянной дверью со старинным замком. Руки у Марго дрожали, и она не сразу смогла попасть ключом в скважину.

Габриэле поцеловал ее сразу же, как только они оказались в квартире. Свет Марго решила не включать.

Как ни странно, она волновалась.

«Я неразборчивая сука», – думала она, когда Габриэле снимал с нее пальто.

«Какая же я дрянь», – когда Габриэле