– Это мы сейчас узнаем, – произнес Глеб и набрал номер главврача медицинского центра.

Через минуту он повесил трубку и погладил себя по голове.

– Молодец, Старостин. Есть у тебя еще ягоды в ягодицах.

Увеличив фотографию Ольги Кунцевой, он уставился на милое, улыбающееся лицо женщины.

«Так вот ты какой, цветочек аленький. Вот как ты решила заполучить хлебное место. Предприимчивая дама, ничего не скажешь. И, главное, рисковая».

Недолго думая Глеб набрал номер дежурного и попросил вызвать повесткой Ольгу Кунцеву.

Через пару часов он узнает, как она это сделала.

Почему-то ему казалось: как только получит повестку, Кунцева сразу все поймет, и ему останется только успевать записывать за ней, занося в протокол чистосердечные признания.

Но единственное, что он увидел на лице сидевшей перед ним женщины, – недоумение пополам с интересом. Лицо в самом деле было милым. Ямочки на щеках, бровки домиком. В глазах – лишь жадное любопытство.

Поверила, что все получилось и ты вне подозрений? Считаешь, что на беседу вызвали только как коллегу? Наверное, собираешься сдать Нейман с потрохами, уверяя, что сама в шоке от случившегося и не ожидала от подруги такой мстительности?

Сам не понимая почему, Глеб разозлился так, что выбросил из головы приготовленный план допроса и влепил Кунцевой прямо в лоб вопрос, к которому собирался подойти постепенно, используя обходные пути:

– Это вы вкололи Дмитриевой гепарин?

Вопрос был сформулирован неправильно, и Глеб удивился себе во второй раз. С чего это его так захлестнули эмоции?

Еще несколько мгновений Ольга глядела на него по-прежнему в ожидании сенсаций, но постепенно глаза стали стекленеть и, два раза моргнув, застыли.

Оцепенение продолжалось почти минуту, и Глеб не выдержал:

– Вы не расслышали вопроса, гражданка Кунцева?

Обращение «гражданка» вывело женщину из ступора.

– Что? Что вы сказали? Я вколола гепарин? Да как я могла это сделать?

– Это вы мне расскажите – как.

Ольга потерла мгновенно побледневшие щеки.

– Меня не было на работе в то утро. Я отпросилась по семейным обстоятельствам.

То, что она начала с алиби, а не с вопроса о том, зачем ей было убивать Дмитриеву, еще больше убедило Глеба, что его догадка верна.

Призвав себя к нордическому спокойствию, он придвинул папку, открыл и сделал вид, что читает.

– Это вы Нейман сказали, что отпросились, а главный врач сообщил следствию другое. Вы не сообщили о замене заведующему отделением, поэтому забежали на работу утром, чтобы зайти к нему.

– Да, но потом я сразу убежала. Мой муж…

– Про мужа мы знаем и обязательно проверим, где вы находились каждую минуту того утра.

– Я никуда не заходила, – все больше приходя в себя, поджала губы Кунцева. – Если хотите, проверяйте.

Знает, что камер на этаже нет и проверить невозможно. Сделать так, чтобы никто не видел, как она входит в палату Дмитриевой, несложно. Да если бы кто-то и увидел, не обратил бы внимания. Они все давно друг другу примелькались, а Настя в это время была уже в операционной.

– Возможно, гражданка Кунцева, все так и было, но знаете, что меня удивило? Вы не возмутились тем, что вас подозревают в убийстве, а сразу стали отрицать возможность сделать укол. Почему?

– Не знаю. Я… я… решила, что вы думаете, будто я это могла сделать из-за Насти. Ну… что я, как лучшая подруга, хотела отомстить за нее.

– Отомстить за подругу? Да вы бразильских сериалов насмотрелись, что ли? Нет, гражданка Кунцева, такое мне даже в голову не пришло.

– Но мне на самом деле незачем убивать Дмитриеву! У меня нет и никогда не было к ней счетов. Я ее вообще только накануне впервые увидела!

– Возможно, увидели ее впервые, но вы знали, что это любовница Эдуарда Неймана.

– И что? Не моего же мужа! Я не испытывала к ней негатива за это!

– Зато вы испытывали негатив к Анастасии Нейман.

– Я! Да вы что! Мы с Настей лучшие подруги!

– Нет, Ольга, не лучшие. И не подруги. Вы ненавидите ее.

– Это ложь! Я люблю Настю! – сорвалась на крик Ольга, и Глеб решил, что пора ее дожимать.

– Нет, не любите. Вы завидуете ей черной завистью. У вас не было мотива убивать Дмитриеву. Поэтому вы решили, что на вас никогда никто не подумает. Когда Дмитриева пришла на прием, вы сразу узнали ее и обратили внимание на диагноз. План созрел мгновенно, ведь вы не раз думали о том, как бы устранить Нейман с дороги.

– С какой дороги? Что вы несете?

– А разве вы не хотели занять должность завотделением? Ваш главный подтвердил.

– И что это доказывает?

– Да все. Место однозначно досталось бы Анастасии Романовне, а этого вы не хотели больше всего на свете. Вам нужны деньги на мужа-алкоголика и его болячки, а тут такая прибавка к семейному бюджету.

– Настю могли и не назначить.

– Да полно. Не обманывайтесь. Из вас двоих выбрали бы ее, потому что она талантлива и отличный организатор. И она не берет с пациентов мзду. Да-да, это нам тоже известно.

– Всем врачам дарят подарки.

– Не стройте из себя наивную простушку, Кунцева. Вы решили подставить Нейман и навсегда устранить конкурентку. Ведь пока есть она, вам не сделать карьеры. А впрочем, дело не только в этом, не так ли? Вы завидовали Анастасии в принципе. Как женщине, как человеку. Даже то, что муж от нее ушел, вас не успокоило.

– Я не знала о муже. Настя не говорила.

Кунцева уже еле сдерживалась. Еще минута, и начнется истерика. Надо успеть.

– Да это я так, к слову сказал. Так вы расскажете, как это сделали?

И тут нервы женщины не выдержали:

– Это не я! Не я! Я думала, что это Настя! Что она узнала Дмитриеву и решила… так сделать! Я… люблю Настю… я всегда ей добра…

Истерика все набирала обороты, а этого допустить было никак нельзя.

Глеб поднялся и треснул по столу. Кулак упал на кипу бумаг, и звук получился неубедительным. Разучился, блин!

– Успокойтесь и отвечайте на вопросы. Иначе мне придется отправить вас в камеру.

Ольга затихла, закрыв лицо руками, но продолжала рыдать.

Выждав минуту, Глеб решил, что клиентка созрела, и, налив ей воды, стал дожимать. Он был уверен, что близок к финалу, но оказалось наоборот – не видна даже линия горизонта. Одни дебри.

Признавшись, что завидовала подруге и была бы рада, если бы той вдруг