– Лев Иванович, ты слишком умный, – почти с отеческой гордостью сказал Иван.

После этого, выпив кофе и прихватив бумаги, Подуздиков традиционно умчался с такой скоростью, что хотелось ущипнуть самого себя за руку и спросить, а был ли вообще мальчик.

Конечно, можно принять как рабочую версию то, что Афанасьеву убили в качестве отвлекающего маневра, и такие эпизоды в практике Гурова тоже были.

В целом, если не вдаваться глубоко в философию, то как все сюжеты так или иначе перекликаются и повторяются, то же можно сказать и по поводу убийств. Почти все преступления, не только убийства, когда-то в прошлом уже были. И, к сожалению, либо многие сложные убийства на памяти Гурова раскрывались в первые недели, либо подробности всплывали случайно через много лет.

Первые недели – это время, когда преступник либо попытается сбежать и скрываться как можно дальше, либо паникует. Сложнее всего найти убийцу, в жизни которого на следующий день ничего не изменится. Если он так же будет ходить на работу, платить за квартиру, заходить в ближайший магазин за покупками. Общаться с родственниками и друзьями и делать вид, что ничего не случилось.

– Скажи мне что-нибудь обнадеживающее, например, что нашла что-то интересное, – попросил Гуров, входя в лабораторию как раз в тот момент, когда Дарья стояла посреди помещения, уперев руки в бока и глядя перед собой.

– Медитируешь? – фыркнул Гуров.

– Нет, просто пытаюсь посмотреть на все это дело под другим углом. Получается, что надо ждать следующего трупа? Чтобы понять, правы мы или нет?

– Нет, мы не будем ждать следующего трупа, мы постараемся предотвратить убийство. – Лев заметил, что их невозмутимый эксперт была на взводе. Она очень сильно не любила, если что-то у нее не совпадало и не клеилось.

– Я ничего не понимаю, – тяжело вздохнула девушка. – Их убили одинаково. Высокими дозами инсулина. Но сделали это так… это должен быть врач и близкий человек. Доза лекарств, а кроме инсулина в случае с Сысоевым в крови еще я нашла сердечное лекарство. Оно так-то не смертельное, но снижает частоту пульса, применяется при тахикардии, в частности. Получается, что он должен был умереть не сразу, а просто сначала ощутить сильную усталость. Ну, или я так представляю. Он почувствовал недомогание и решил отдохнуть на своей любимой скамейке. И там и умер. Но. Это должен быть все-таки кто-то близкий. Я тут провела эксперимент.

Даша показала несколько пустых шприцев и что-то непонятное.

– Это шарик, наполненный смесью глицерина и мягкого пластика. Я пыталась изобразить человека. Вернее, ту его часть, куда сделали укол. И вот.

Даша показала еще один шприц, в котором была жидкость, очень похожая на желе.

– Видите? Жидкость получается очень густая. Значит, вводить ее нужно медленно. Следов того, что укол делали насильно, нет. Следов того, что вводили вещество быстро, – тоже, там особая картина была бы. И получается, что кто-то стоял и долго вводил лекарство. А Сысоев терпел. И Афанасьева тоже. А это неприятно – когда такую густую взвесь тебе под кожу вкалывают.

– Значит, ищем все-таки кого-то с медицинским образованием и легкой рукой, кого-то, кто был в окружении обоих. Пока не будем сбрасывать со счетов Афанасьеву. – Лев присел на краешек стола и сложил руки на груди, задумчиво глядя перед собой. Конечно, логично сосредоточиться на версии убийства Сысоева. Но это было бы неправильно.

– У первой жертвы та же картина?

– Да, лекарство вводили так же медленно.

– Но по медицине у нас пока пусто, – устало сказал Гуров.

День сегодня был длинный и полный событий, которые можно разложить по папкам с уликами и доказательствами.

– И все-таки я бы на вашем месте сосредоточился на версии того, что кто-то хотел убить Сысоева, – сказал стажер в свойственной ему чуть высокомерной манере, когда Гуров уже под конец рабочего дня вернулся в кабинет и рассказал Стасу, о чем узнал у эксперта.

Гуров с удивлением приподнял брови.

– Ох, Вова, ну откуда в тебе задатки потенциального самоубийцы? – с легким смешком сказал Крячко. – Сегодня четверг, ты помнишь?

Гуров закатил глаза. После такого долгого дня единственное, чего ему больше всего хотелось, – это доехать до дома и упасть спать, даже не раздеваясь. В целом привычное состояние для полковника, когда его жены не было дома, а он погружался в очередное расследование. Это еще хорошо, что Мария уже знала своего мужа и не забивала ему холодильник едой, понимая, что в лучшем случае все припасы останутся нетронутыми до ее приезда просто потому, что Гуров будет приезжать домой в таком состоянии, что уже не силах поесть, а в худшем – все испортится.

– О, вы чего, в спортзал идете? Я с вами. – Подуздиков возник в дверях кабинета сыщиков как чертик из табакерки, а когда заметил там Вову, то с первого взгляда, кажется, срисовал, кто перед ним.

В чем стажеру нельзя было отказать, так это в чутье. Секунд тридцать мужчины смотрели друг на друга, и стало понятно – эти двое точно не будут приятелями.

– Давайте вашего нового друга берите с собой, – предложил Иван.

Вова попытался дезертировать с поля боя, но Стас как бы случайно перегородил ему дорогу.

– Если хочешь остаться у нас тут работать, все равно придется ходить в спортзал. Нормативы мы сдаем раз в год, а их со времен введения норм ГТО никто не отменял, – заявил Крячко и, имитируя сочувствие, похлопал Вову по плечу.

– Жаль, что меня никто сразу не поставил в известность о том, что тут не принято уважать личные границы, – надменно ответил Вова.

– Конечно, не принято, а ты что хотел? – отозвался Иван с таким серьезным лицом, что, пожалуй, впервые, как им подсунули этого стажера, Крячко и Гуров увидели его растерянным.

– Надо будет взять у него пару уроков, – тихонько пробормотал Гуров, а Стас согласно кивнул.

Причина, по которой напарники все еще не нашли способа избавиться от назойливого стажера, несмотря ни на что, на самом деле была очень проста. Друзей держи близко, а врагов еще ближе. Они оба не доверяли стажеру. А Орлов явно дал понять, что пока что Главк от этого подарочка избавиться не сможет. Значит, нужно сделать так, чтобы он был всегда на виду.

– Я не на машине, – попытался в последний раз отступить стажер.

– Не волнуйся, я тебя привезу туда, а потом увезу до метро, – ласково сказал