— Бильярд.

— А за той дверью?

— Где?.. A-а, казино… Блэк-джек, рулетка, однорукие бандиты…

— Чего? Инвалиды?

— Почему инвалиды?

— Ну без рук…

— Это игральные автоматы. У них один рычаг. Потому как бы однорукие.

— А там?

— Зал караоке.

— Это тоже автоматы?

— Ну, ты совсем дремучий? Караоке — это штука, которая крутит известную, к примеру, песню, а слов нет. Одна музыка. Ну, и кто надрался вдребадан и хочет глотку прочистить, сидит там за стаканом виски и поет…

— A-а, это как под гитару?

— Примерно, — сморщившись, ответил Роберт.

— У нас всегда мужики в поселке как нарежутся, так тоже орут песни… Так это значит — караоке…

— Какой поселок?.. Ты же из города родом…

— Да, из Прокопьевска. Понимаешь, все шахтерские города одинаковые. Они из поселков состоят. Которые вокруг шахт. Собралось когда-то десять-пятнадцать поселков в одну кучу — их городом и обозвали. А потом уж центр отстроят, памятник, как положено, Ленину поставят… А вот там что? За той дверью?

— Слушай, посиди спокойно!.. Телок хочу посмотреть…

Зеленая дверь, тайну которой не открыл Роберт, сама решила показать свои секреты Саньке. Она резко распахнулась, и из нее потянулась к центру зала цепочка девушек. Платья, мини-юбки, брюки, ножки в колготках слились в один яркий, шибающий в ноздри дурманом духов поток и сразу родили аплодисменты. Хлопали парни за столиками, бритоголовые мужики у стойки бара, хлопало странное создание с фиолетовыми волосами, выводившее девушек к помосту с шестом. Захлопал и Санька, хотя вовсе не хотел этого делать. Возможно, и все другие люди не хотели этого же, но что-то возникло в сумеречном, утыканном витой проволокой сигаретных дымков зале и заставило их бить ладонями о ладони.

— Децибел! — удивленно вскрикнул Санька, когда создание с растрепанными фиолетовыми волосами обернулось к столикам.

— Ты его знаешь?

Широченный стакан с коричневой пленкой виски на дне завис по пути к губам Роберта.

— Я его видел один раз… В офисе у шефа. Он так бежал, что чуть не сбил Лося.

— Бежал?

Стакан упрямо висел в воздухе. Казалось, что если он останется в таком состоянии еще минуту, то пленка виски взлетит из него и повиснет над столиком.

— Ну да, бежал. А что?

— Децибел если не ди-джеет, то ходит как сонная муха. Может, ты путаешь?

— У него тогда джинсы еще такие яркие были. Я ни разу подобных не видел.

— Да?.. Ну, ладно. Мало ли что привидится…

Стакан все-таки скользнул к губам Роберта и отдал им то, что так долго выдерживал в дымном воздухе клуба.

— Ты рубай, — крякнув, посоветовал Роберт. — Нам после телок выступать. Про кнопку не забыл?

— Нет, не забыл. А что это? — показал на непонятную смесь в блюдечке перед ним Санька.

— Кожа с пятки негра.

— Серьезно?!

— Да ну тебя! Тормозной ты какой-то! В шутки не въезжаешь… Это ломтики лосося, вымоченные в джине и смешанные с салатом, креветками и кусочками дыни. Двадцать баксов, между прочим, стоит, а ты нос воротишь. Рубай смело, поноса не будет…

— Господа! Начинаем наш стрип-конкурс! — подпрыгнул на одном месте Децибел.

Пестрая рубашка и полосатые — синее с белым — штаны делали его похожим на негра. Правда, у негров не бывает фиолетовых волос. Впрочем, у белых — тоже.

— Представляю девушек!

Он змеей заизвивался вокруг них. Имена выкрикивал только тогда, когда успевал прощупать их талии, плечи, а у кого-то и ягодицы. Чудилось, что он не знал, как зовут девушек, а отыскивал их имена в складках юбок, блузок и платьев.

Претенденток на призовые пятьсот долларов оказалось немного — всего восемь. Во всяком случае, когда они шли гуськом по проходу между столиками, Саньке померещилось, что их не меньше двадцати.

Подцепив на вилку что-то мягкое и больше похожее на кусочек мокрой ваты, чем на лосося или креветку, он отправил эту вату в рот, проглотил и ничего не ощутил. Возможно, для кого-то это считалось едой. Но только не для сына шахтерского поселка, выросшего на картошке в мундире и черном хлебе.

— Номер восемь — Венер-р-рочка! — прокричал Децибел, и Санька невольно вскинул глаза от салата.

— Так это ж…

— Молоток! — похвалил его Роберт. — Узнал шефову соску?

— А мне… мне Андрей сказал, что она теперь петь будет.

— Значит, слушай внимательно: про Андрюху забудь — это раз, его в группе больше нет, а к Венерке привыкай — это два. Скоро будешь с ней в паре петь. Ее голос надо поддержать твоим. Она все ноты путает. Кстати, стриптиз она выиграет…

— Откуда ты знаешь? — удивился Санька.

— Да ну тебя! Тормозной ты какой-то! Как гиря!

— Итак, конкурс любительниц стрип-шоу начинается! — крикнул так Децибел, будто глотку вывернул.

Санька впился глазами в освещенный круг у шеста на подиуме и от стыда чуть не упал под столик. В круг нырнуло что-то оранжевое, а когда оно развернулось, то оказалось, что это первая из девушек. На ней уже ничего не было, если, конечно, не считать банта-цветочка в рыжей прическе, и Санька так и не понял, какой же это стриптиз, если девушке уже нечего снимать. А девица, вращаясь вокруг шеста, оплетая его ногами, а то и вскидывая их, как прыгунья в высоту перед планкой, сорвала такой шквал мужских аплодисментов, что ладони Саньки тоже кинулись друг к дружке.

— Кор-ряга! — остановил их Роберт. — Ей только в концлагере с такими ребрами выступать!

Следующая претендентка возникла после исчезновения первой. На ее упругих формах издевательски сидел купальный костюм. Если бы ей дали в руки серп и заставили его вытянуть вверх, над головой, то можно было подумать, что это сошла с пьедестала памятника у бывшей ВДНХ колхозница. Покачав всем, что у нее только качалось, она вышла из круга, и Санька чуть не прыснул смехом от вида вытянувшейся физиономии Роберта.

— Лахудра! — проскрипел он зубами. — Таких убивать надо! На хрена мне ее упаковка! Мне товар посмотреть хочется!

Третья девица, словно услышав его стон, станцевала что-то похожее на стриптиз. Но до округлых форм колхозницы в купальнике она не дотянула, и кислота с лица Роберта стекла медленнее, чем хотелось ему.

Когда дошла очередь до Венеры, он сплюнул прямо в проход между столиками и по-сержантски строго приказал Саньке:

— Топай за мной! Надо занимать точку перед исполнением.

Они пробрались вдоль стены за ширму, стоящую в глубине подиума. Санька по очереди поздоровался с Игорьком, Виталием, чуть коснулся тут же выскользнувших пальцев Аркадия и вздрогнул от неожиданного свиста.

Роберт выглянул из-за ширмы, первым рассмотрел сценку и на правах единственного свидетеля пояснил:

— Я же сказал, Венерке «бабки»